Так вот как эти сумасшедшие называются…
— …и науку в целом, ибо окончание месяца Мастера — слишком рано для пробуждения лягушек. Возможно, если бы мы исследовали этого самца, то смогли бы установить причину столь ранней активности, однако, как я уже заметил, данная Rana temporaria, отказалась служить торжеству науки и совершила бегство в глубины колодца, из которого мы, с моим помощником, как раз собирались утолить жажду…
Егерь снял шапку и вытер лоб:
— Вы бы лучше в дом какой постучались и попросили, — чуть жалобно произнес он, — Честное слово, вам не откажут.
— Пожалуй… — профессор задумчиво посмотрел на егеря, потом в колодец, — Пожалуй, мы последуем вашему совету. Я предпочитаю видеть любые экземпляры лягушек в спирту, а не в напитках.
Два ученых зашагали вдоль по улице, оставив егеря задумчиво смотреть им вслед. Ишь ты, лягушек в спирту он предпочитает… Чего только не пьют эти городские…
— Вот видишь, Адольф… — произнес профессор Рам на древнеэстском, впрочем, не раньше, чем убедился, что их никто не слышит. Конечно, ожидать встретить в этом захолустье знатока античных наречий было бы слишком… э… маловероятным, однако профессор хорошо знал историю и знал о том, что в жизни случаются самые невероятные совпадения.
— Видишь, Адольф, грубый и примитивный разум теряется при столкновении с высокоразвитым интеллектом. Сколько источников воды мы обработали?
— Все, хозяин.
— Я не спрашивал, все ли, я спросил «сколько».
— Простите, хозяин. Тринадцать.
— Хорошее число. Итак, эксперимент начат, теперь нам остается только наблюдать…
Шнееланд
Штальштадт
5 число месяца Монаха 1855 года
Ксавье
1
Плюх.
Шлепок каши плюхнулся в подставленную оловянную миску.
Плюх.
Наполнена еще одна миска.
Плюх.
Третья.
Плюх.
Четвертая.
Подавальщица, невысокая женщина в черном фартуке, работала с монотонностью машины, наполняя миски пришедших на обед рабочих. Только поршнем двигался туда-сюда черпак с выбитой надписью на черенке «Овсяная каша».
Для каждого блюда, которые подались в столовых Стального города, был свой собственный черпак, размер которого был точно выверен, чтобы каждый получал ровно столько же пищи, сколько и все остальные, не больше, не меньше, так, чтобы пищевая ценность каждой порции была одинакова, вне зависимости от того, какое блюдо сегодня в меню.
Ксавье, вместе со своими приятелями, бывшими морскими пехотинцами, наблюдали процесс питания рабочих через раскрытую дверь кухни. Да, при виде того, насколько здесь все продумано, рационально и выверено, на ум приходило именно выражение «процесс питания», как будто речь шла не об обеде живых людей, а о подаче угля в топки машин.
