— И что ж я должна буду вам сделать за эти деньги? Сразу предупреждаю, я женщина приличная и уже в возрасте!
— Сдать мне ту квартиру, которую снимал айн Хербер. На месяц.
— Зачем? — госпожа Мадельсон совсем растерялась.
— Я только что приехал во Флебс и мне негде жить.
— Но почему именно мою квартиру?
— Я здесь никого, кроме вас не знаю.
— Я вас и вовсе не знаю, молодой человек!
— Я не шумлю, не пью, не курю, не вожу девиц, аккуратно вношу квартплату и ищу человека, который вам задолжал.
Тетушка Мадельсон задумчиво прищурилась:
— Играете на скрипке?
— Это обязательно для заселения?
— Это обязательно для того, чтобы вылететь на улицу в тот же вечер, когда вы вздумаете перепилить эту треклятую деревяшку. Химические эксперименты?
— Нет.
— Хорошо. А то я еле отмыла потолок после того несчастного профессора химии…
Йохан не стал уточнять, отмывали потолок от последствий экспериментов или от самого профессора.
— Стрельба в помещении?
— Нет.
— Никаких недостатков. Идеальный квартирант. Даже подозрительно. Признавайся, в чем подвох?
Квартирная хозяйка перешла на «ты» и явственно оттаяла. Расспросы она продолжала, видимо, из привычки поболтать, так что Йохан позволил себе небольшую шутку:
— Признаюсь честно, я по ночам душу на улицах припозднившихся девиц в черных чулках.
— Главное, чтобы ты не приносил их после этого ко мне домой, а носишь ли ты при этом чулки и какого цвета — твое личное дело. Проходи… как там тебя, Курт?
— Карл, госпожа Мадельсон. Карл Фарбер.
5
После быстрого осмотра квартиры стало понятно, почему шумная госпожа Мадельсон не смогла ее сдать никому даже спустя месяц. Искомый механик превратил гостиную в мастерскую, сдвинув мебель к стене, намусорив металлическими опилками, и запятнав пол черными кляксами. Впрочем, последнее могло остаться от профессора химии.
Как уяснил из разговоров с хозяйкой, пока та показывала квартиру, тот самый профессор платил слишком хорошо, так что она не стала бы возражать, если бы тот и вправду приносил домой дохлых девок, хоть в чулках, хоть без. Вот только потом химик внезапно покинул этот грешный мир, а жить в квартире, наполовину превращенной в лабораторию, где пахнет тем, что осталось от профессора, согласится не каждый. Нашелся только айн Хербер, которому был, до некоторой степени, безразличен интерьер, но и тот, вместо того, чтобы привести квартиру в божеский вид, напакостил еще больше и тоже исчез, благо, хотя бы живой, а, значит, надежда стрясти с него остатки квартплаты еще теплилась.
