Но, возможно, сегодня Солнце желало оставить все втайне: радиоволны еле— ели распространялись внутри МКС, а снаружи что— то их сразу заглушало…
– Майкл, я жду еще пару минут, и ухожу во двор! – произнес Громов. – Пожалуйста, долго с калиткой не возись.
Майкл уже подлетел к пульту управления возле шлюза, ведущего из МКС в Прогресс, и набрал на его клавиатуре все необходимые команды: компьютер начал проверку систем спасательного корабля. Теперь Майкл мог перевести дыхание. Громко и настойчиво звать Александра, как он это делал до того, как связь с командиром чудесным образом появилась, больше не было смысла. Американец прижался губами к микрофону и спокойно произнес, используя только запротоколированный сленг, словно отец непослушному сыну:
– Саша, сарай открыт, не дури. Возвращайся домой.
Кому как не космонавту, имевшему за своими плечами сотни выходов в открытый космос, было не знать, что для человеческого организма нет ничего более смертоносного, чем этот самый открытый космос: полный вакуум, невесомость, радиация и перепады температур: от минус двухсот семидесяти до плюс двухсот градусов по Цельсию. Без специального оборудования снаружи станции даже самый подготовленный и тренированный спортсмен в мире мог бы продержаться в сознании не более четырнадцати секунд, а потеряв его, прожить не больше минуты. В современных же скафандрах профессионал, коим являлся Александр, мог продуктивно работать до девяти часов ежедневно. Правда, лишь когда Солнце спокойное.
… Выполняя все на автомате, Громов занес руку над рычагом аварийного сброса люка выхода в открытый космос.
– Залезай в сарай и запрись там, Майки. Сейчас будет сильный сквозняк.
Майкл как раз в это время открыл шлюз, ведущий к Прогрессу. Первое, чем встретил его советский космический корабль, – так это строгим предупреждением. "Опасно – свинец" – гласила немногословная, но очень убедительная табличка на русском языке, установленная посередине входного в корабль люка.
– Опасно сейчас как раз тому, у кого нет свинца, – прошептал Майкл и поднес обе руки к механизму открытия люка.
Красный флаг, Герб Советского Союза и надпись СССР не оставляли шансов верить в то, что эта штука заработает.
Он вдруг подумал, что Александр знал о советском спасательном корабле и знал также о его возрасте (явно начало семидесятых годов прошлого века!..) Брошенный на самом краю ранчо его деда Джонатана Белла в Огайо трактор Робинсона – и тот запустился бы сейчас, по мнению американца, куда с большей вероятностью.
