– Прямо сейчас? – Во мне заговорил восставший из руин банкротства бизнесмен.
– Без проблем. Я и договор уже подготовил.
Всё было слишком стремительно. И я продолжал не верить в адекватность моего визави, даже когда он спроецировал передо мной договор. Пробежав текст глазами и оценив его юридическую чистоту, я в душе порадовался, что не утратил навыков делового человека.
– Но… – замешкался я, – Вы платите лишь за право размещения на моей планете. Перелёт за Ваш счёт?
– Несомненно, – сказал он, и я убедился – он точно ненормальный. Такие деньжищи лишь для того, чтобы безболезненно отойти в мир иной? Ведь есть способы и попроще. Видимо, поняв моё недоумение, он добавил: – Самоубийство не в чести, да и страшно это. А попасть в рай ещё при жизни, избавившись от мук и страданий, насладиться последними деньками и беззаботно встретить смерть во сне со счастливой улыбкой на лице – не это ли величайшее блаженство? Зачем мне деньги, если жить-то осталось всего ничего? И я не один такой – таких миллионы.
– А как же эвтаназия?
– Помилуйте, о чём Вы? Эвтаназия давно запрещена в этом мире. По счастью, у нас с Вами разные миры. – Он широко улыбнулся, довольный своим высказыванием.
– Другой мир – другие правила, – машинально бросил я.
– Вы тоже знаете этот принцип переселенцев?
– Уж мне ли не знать, – самодовольно кивнул я. – Но я не знал, что эвтаназия запрещена, просто никогда не интересовался этим. Разве это справедливо? Почему человеку мешают умереть, если он этого хочет?
– Конечно, несправедливо! Несколько лет назад скончалась моя жена. Она долго болела, мучилась от боли, и это было ужасно. Она молила о смерти, но докторам было запрещено вмешиваться. Им запрещал закон, но ведь законы принимают такие же люди, как и мы с Вами, понимаете? А я так не хочу. – Он на миг задумался, словно не закончил мысль, и я не стал перебивать. Вдохнув побольше воздуха, старик продолжил: – Природа, выпуская людей в этот мир, даёт им не такой уж большой набор прав, и одним из основных является право распоряжаться собственной жизнью. И тот, кто думает, будто может решать за других, возвышает себя над остальными; тот, кто, пользуясь немощью больных людей, лишает их права приблизить свою собственную кончину, – он сделал многозначительную паузу, – ставит себя на один уровень со Всевышним.
Эти высокопарные слова были сказаны совсем просто, без малейшего намёка на пафос.
А ведь старик прав, подумалось мне. И это хорошо. Хорошо, правда, не для всех, а только для меня, потому что теперь и у меня будет свой бизнес. Пока есть люди, считающие себя вправе принимать решения за других, мой бизнес будет процветать. И, поскольку такие люди будут всегда, банкротство мне не грозит.
