– И да, кто-то меня ущипнул за задницу. Надеюсь, что это не твои братья и кузены, – добавляет он.
– Что? Тебя кто-то ущипнул за задницу, а я до сих пор – нет?
– А ты хочешь?
– Может быть, и хотела, но теперь уже не хочу. Боже, прости! Я не это имела в виду…
– Дженна. – Кент заправляет волосы мне за ухо и щёлкает меня кончику носа. – Обещаю, что этой ночью я дам тебе ущипнуть себя за задницу, если твои желания не изменятся. И я снимаю со своих рук ответственность, как и с губ. Познакомившись с ними, я понимаю, что сухие разговоры про погоду не пройдут, так что приготовься, я намереваюсь научить тебя целоваться. И…
– Эй, спариваться будете позже!
– Закрой рот, кабан, обрюзгший! – кричу я младшему брату, поворачиваясь к машинам, в которые все уже расселись и с таким интересом на нас смотрят.
– Старая кобыла!
– Тупое копьё!
– Рогатая жаба!
– Вонючая оса!
– Прекратите, оба! Дженна, в машину! Не при госте же. Ты женщина, а ведёшь себя, как мальчишка. Хватит с ними бодаться, – обрывает нас папа под всеобщий хохот, и я поджимаю губы.
– Так, это становится довольно занимательно, воробушек. Выходит, ты тоже обожаешь соревнования, как и я. Думаю, нас ждёт жаркое сражение, – смеясь, Кент тянет меня за руку и ведёт к машине.
Боюсь, что он даже не подозревает, что к концу этого дня чья-то задница точно загорится. Опасаюсь, что моя.
Дженна
Всю дорогу до дома, а это добрый час пути, мы ехали молча. Папа сурово поджимал губы, управляя пикапом, Кент смотрел в окно, я постоянно оглядывалась на гудки машин семьи, ехавших позади нас. Целый эскорт для короля. Да, это могло бы быть смешным, если бы мне не было так страшно. Часть семьи осталась дома, вместе с огромным количеством малышни. Но самое для меня волнительное – встреча с дедулей. Он глава семьи. Без его ведома ни один гость не имеет права остаться в доме и, вообще, считаться нашим гостем. И я очень надеюсь, что дедушка примет Кента. Я этого, правда, желаю всем сердцем, но в голове всегда проносится мысль – всё это фальшь. Они могут принять в семью Кента, а что будет дальше? Как громко разобьются их сердца, когда они узнают, что мы расстались? Боюсь, что самый громкий треск раздастся в моём, если уже сегодня я ощутила небывалую пустоту и боль, то дальше будет только хуже.
– Это всё принадлежит вам? – шепчет Кент, и я поворачиваю к нему голову.
– Что всё? – недоумённо переспрашиваю, когда мы въезжаем в ворота.
– Поля. Загоны. Этот огромный дом перед нами. – Он указывает на особняк, возвышающийся среди золотистых полей пшеницы.
