Озадаченно глядя на парня, Ника прижалась спиной к бежевым обоям, отказавшись двигаться дальше. Точнее не она сама, а ее конечности отказались, от пережитого удивления, по всей видимости.
— Ну, давайте проходите, рассказывайте, что за работа такая, о которой я не знаю — скептически бросил он, приглашая пройти в кухню. Оставшись стоять на месте, Ника бросила взгляд на довольную девчушку, перебирающую темные волосы на его затылке.
Обернувшись, он слегка нахмурил брови.
— Вероника, я не собираюсь вас есть, я уже поужинал — улыбнулся, поставив ребенка на пол. Его слова словно из густой пелены эхом проникли в сознание, Ника, наконец, поставила рюкзак на пол.
В кухне было крайне неуютно: сочетание красного и темно-серого цветов давило со всех сторон. Вероника успела отметить полное отсутствие всяческой кухонной утвари, только пустые глянцевые поверхности, как в журнале современных интерьеров.
— Так объясните, Вероника! — настойчиво попросил мужчина, присаживаясь напротив ошеломленной девушки. В карих глазах отражалось непонимание, смешанное с тревожным ожиданием. Сидя в напряженной позе на краю стула, Ника продолжала отгонять эту навязчивую галлюцинацию.
— Я по приглашению Валерии, она искала няню на пару месяцев, на время своего отсутствия — неуверенно начала Ника, словно сама не верила собственным словам.
В момент когда последние звуки долетели до сознания парня, он непроизвольно стиснул крепкий кулак. Самые страшные опасения подтвердились.
— Какого отъезда? — замогильным тоном произнес он, опуская Лизу с колен. Моментально освоившись, девчушка принялась рассматривать неожиданную гостью. К слову, выглядела она неважно: словно воришка, пойманный на месте, попеременно бледнела и краснела, проглатывая слова.
— Ну… как… она же вроде в Европу, у неё контракт с модельным агеством, она сказала… — запинаясь, промямлила Ника, с ужасом глядя на то, как наливаются кровью карие глаза Влада. Несколько секунд он молчал, пытаясь справиться с мощной волной обрушившегося гнева. Только тонкий шрам, проглядывающий сквозь щетину, подрагивал, выдавая истинное напряжение мужчины.
— Когда она уехала? — процедил, раздувая ноздри. Нижняя губа превратилась в напряженный лоскут алой ткани.
— Не знаю, утром еще здесь была, мы с ней все обговорили, оставила предоплату, сказала, что мать ее будет сидеть с малышкой до вечера, а потом я. Про отца она не говорила- тихо произнесла Ника, стараясь больше не смотреть в его глаза. Взгляд брюнета почернел настолько, что Нике захотелось скрыться под столом.
