Так уж сложилось, что все интересное в Васиной жизни случилось уже после смерти. До нее было не то, чтобы скучно, но уж как-то банально и без сюрпризов. Вася вяло коптил небо, не страдал амбициями, хотел всего и сразу, а получал ничего и постоянно. Но в одну прекрасную ночь в его жизни наступил резкий и безвозвратный поворот.
О своей кончине и сопутствовавших ей обстоятельствах Вася вспоминать не любил. Не потому, что сам факт скоропостижного завершения земного пути вызывал в нем негативные эмоции или душевные муки. Умер и умер, собственно. Бывает со всеми. А с кем еще не было, обязательно будет. Просто Васина смерть была того сорта, что и самому стыдно, и другим не покажешь. Вася предпочел бы уйти из жизни в блеске славы. Уйти так, чтобы друзья и знакомые еще долго вспоминали его кончину, и говорили – да, вот этот умер, так умер. И хотя Васину смерть действительно вспоминали долго, а обсуждали еще дольше, славного во всем этом было мало. Один Васин знакомый, бард-самоучка, даже состряпал гнусный пасквиль в стихах под громким названием «Петушья погибель». Знал бы он, рифмоплет недобитый, на кого задирает лапу своего скудного таланта! А если бы его хит достиг Васиных ушей, недолго бы ему довелось бренчать на своей гитаре. Ибо не больно-то на ней побренчишь, когда она торчит из задницы грифом кверху.
Недолгая Васина жизнь трагически оборвалась с пятого на шестое сентября. Произошло это темной страшной ночью, в самый разгар неистовой бури. Ветер серым волком завывал в небесах, перемешивая массу черных туч. Затем полыхнули молнии, и на землю обрушился ливень, быстро сменившийся ядреным градом.
Та ночь оставила о себе немало воспоминаний в виде разбитых стекол, помятых автомобилей и поваленных деревьев. Но Вася чхать хотел на природные катаклизмы. Автомобиля у него не было и не предвиделось, а чужие горести только поднимали ему настроение. Ничто так не восторгало Васю, как сообщения о стихийных бедствиях, катастрофах и прочих несчастьях.
Стихия бушевала снаружи, а Вася находился внутри. Помимо Васи внутри находились пацаны и шмары общим числом голов пятнадцать-восемнадцать. Вечеринка была в самом разгаре. Поначалу все складывалось довольно весело, но по истечении первого ящика водки гулянье потеряло свой адский задор. Публика начала увядать раньше срока. Кто-то уже упал на затоптанный ковер. Из туалета неслись звуки животного происхождения – там рвало слабого духом.
