Дианова гора | страница 68
Возле белёной мазанки сидел на перевёрнутом ящике сторож и гладил корноухого кудлатого пса. У стены стояла охотничья одностволка-«переломка». В её ствол был воткнут подсолнушек-позднышек.
— Сиди, Рвач, сиди, — уговаривал сторож псину. — Это сразу видно, не жулик. Те гнутся, хотят стать помене. А этот вон как идёт, лбом яблоки сшибает.
— Я нечаянно, — сказал я. — Не успел пригнуться….
— Да сшибай, сшибай, — разрешил старик, — Их вон сколько, пять тысяч тонн! Замучились, день и ночь грузим.
Караульный пёс Рвач колотил по ящику толстым от репьев хвостом и посматривал янтарными глазами то на меня, то на Пыжа. И взгляд их говорил совсем не то, о чём стучал хвост.
— Сердит, видать? — я отвёл на всякий случай городского чистюлю Пыжа в сторону и привязал под яблоней. Более близкое знакомство с кудлачом едва ли обошлось бы без драки.
— Что ты! — согласился сторож. — Второй директор!
— Имя какое-то дали ему человечье… Дорого берёт за свою охранную службу, что ли?
— Эго смотря у кого какие штаны. Одному тут порвал, а они какие-то американские. Джинсы, что ли, двести рублей, говорят, стоят. А какой артист! Человека никогда не тронет, а одни только брюки, ну как ножом срежет!
«Это точно, — говорили прозрачные собачьи глаза, — Это я умею…»
— Охотников до витаминов хватает, — продолжал сторож. Он, видно, хотел наговориться впрок, на всю одинокую безмолвную ночь. — Как-то слышу раз — яблоню трясут, яблоки об землю — тук, тук, тук… Притихнет маленько, и опять — тук, тук, тук… Ах ты, пакостник, думаю, сейчас я тебя прямо с дерева сыму. Подкрался потихоньку — наверху никого. А под яблоней, смотрю, — кабанша и вокруг ейные поросята. Она нет-нет да и торкнет в ствол плечом — яблоки градом. Постоит, послушает, ушами поводит — и опять. Яблоки падают, а ребятки за ними гоняются, шустрые такие и полосатые, как хоккеисты… Или вот как тогда…
Голубой электрический свет залил сад. Сторож зажмурился и замолчал. Полуоблетевшие ветки яблонь вычертились на свету кружевной сетью, в которой, как пойманные воробьи, темнели яблоки. По садовой дорожке катился, подпрыгивал на резиновых шинах, трактор. Он полоснул лучом по белёной стене сторожки, выхватил горой лежавшие под навесом яблоки и остановился. В прицепной тележке, держась за высокие борта, галдели и смеялись женщины. Среди них я разглядел Колю. Он узнал, выпрыгнул и сгрёб меня в охапку:
— Садись, поехали!
Я подсадил Пыжа, меня подхватили сразу несколько крепких небольших рук. Выхватывая фарами стволы яблонь, трактор поскакал в сторону усадьбы. То наискосок, то поперёк открывали свою глубину междурядья. В них клубился голубоватый туман. Держась друг за друга, девушки пели:
