И конечно на это ответить им было нечего. Наследник рядом с заклеменной человечкой подтверждал то, что король позволил ей стать избранной. И перечить ей сейчас — значит перечить и ему. А короля боялись до чертиков. Ну это уже на манер землян она так думала. Драконы не знали ничего про Бога или Ад, зато говорили, что демоны существуют здесь на равных правах с другими магическими существами. Эммилии хотелось познакомиться со всеми. Но это потом. А пока она уже смогла получить поддержку в людях, и должна найти общий язык с драконами, чтобы добиться поставленных целей.
Эльма, пришедшая за полночь с церемонии прощания, чтобы помочь Эммили с сыном приготовиться ко сну, рассказала, что люди теперь молятся на мать наследника. В ней видят спасение от гнета драконов и восстановление прежней спокойной жизни.
Служанка была так воодушевлена, что говорила без умолку, чем вызвала едва заметную улыбку Эммили. Она видела в Эльме восемнадцатилетнюю себя — счастливую, беззаботную, оптимистичную.
— Госпожа, ещё все обсуждают Вашу необычную красоту. У нас-то в основном все смуглые, темноволосые. А вы как фея, честное слово.
— Ты видела фей, Эльма?
Девушка смутилась.
— Нет, госпожа, но говорят, что они очень красивы. В гареме нет никого, кто мог бы сравниться с Вами!
И тут же осеклась, сообразив, что могла обидеть мать наследника сравнением с гаремными девицами. Но Эммилия неожиданно заинтересовалась.
— Как дела в гареме?
— Так же, как и везде, госпожа. Плохо. Большинство девушек разъехались по своим семьям (кого приняли, конечно) или с разрешения господина советника вышли замуж. Но это мало кто. Он не позволял больно-то… А некоторые… Уж простите, госпожа, но теперь женщины советника. Хотя это не по правилам, живя в замке, они принадлежат королю… Только тот не звал к себе оттуда никого, говорят, много лет. Вот господин Эдвард и…
— И что, все, кто остались, ублажают Эдварда?
— Конечно нет, госпожа. Есть те, что преданны королю, несмотря на его отсутствие. Ну и им некуда идти. Да и… не вольные же они теперь. Попав в гарем, потеряли свободу, а семьи не всех готовы принять… такими…
— Понятно.
— Госпожа, не разозлитесь, если спрошу?
— Попробуй, узнаем.
— Девушки боятся, что раз короля нет, а Вы теперь при высоком положении, то… Прогоните их всех на улицу. Заступиться ведь некому. Или казните… И я подумала…
— Передай, что не будет ничего такого. Никто никого не казнит. И не прогонит. На короля я тоже не претендую, а уж тем более — на его гарем. Пусть живут себе спокойно.
