В её животе и груди возникло навязчивое чувство желания, тяги, из-за чего ей стало трудно дышать, пока он смотрел на неё. Она боролась с острым желанием обнять его обеими руками. Каким-то необъяснимым и безумным образом она помнила, как он пригласил её на свидание прямо перед тем, как в машину врезались.
Он хотел покататься с ней на лошадях.
Он пригласил её на свидание.
Она очень, очень хотела пойти на это свидание.
Чёрт, да она много чего хотела сделать вместе с ним… и конкретно с ним самим.
Она изучала его лицо, размышляя обо всём этом в тишине.
Она изучала его лицо и гадала, не умерла ли она.
Потом она поняла, что у него обнажена грудь.
Её глаза начали приспосабливаться к темноте, к отсутствию света на приборной панели, к отсутствию огней, видимых снаружи машины. Она поняла, что смотрит вниз на мускулистую грудь, на тёмные линии и тени, и мечтает получше разглядеть его.
— Ты прекрасен, — сказала ему Марион.
Опять же, не самый логичный момент, чтобы говорить такие вещи.
Она увидела, как взгляд Тюра дрогнул, а потом его глаза сузились.
Этот мерцающий красный свет, который жил в его тёмных радужках, стал ярче, превратившись в пламя пустыни. Он не сводил глаз с её лица, но она почувствовала, как что-то в их выражении изменилось.
Она очень, очень сильно хотела, чтобы прямо сейчас никто не пытался их убить.
Вращения автомобиля стали замедляться.
Марион чувствовала лёгкую тошноту, но почти не замечала этого, глядя вверх на угловатое лицо, на расплывчатые очертания широкой мускулистой груди, в странно светящиеся глаза. Она поняла, что держалась за что-то, хватаясь за это для равновесия, но даже не посмотрела, что это такое. За что бы она ни держалась, оно было мягким и толстым и обернулось вокруг неё, как плотное одеяло из огромных перьев.
Она постепенно осознала, что за что бы она ни держалась, это удерживало её. Это одеяло плотно обернулось вокруг неё, прижимая к угловатому лицу, тёмным сияющим глазам, мускулистым рукам и потрясающе совершенной груди.
Марион не могла осмыслить ничего из этого, пока вращение машины наконец не замедлилось.
Автомобиль полностью прекратил крутиться, врезавшись о большую неровность на дороге, затем проскользил ещё несколько метров, подпрыгнул на металлической боковой двери водителя, прежде чем, наконец, полностью остановился.
На несколько секунд стало всё странно тихо.
Они тяжело дышали в темноте, и их дыхание разносилось эхом.
Где-то вдали Марион услышала сирену.
