— Ну, значит, просто убедись, что до такого не дойдёт, Ли Цзе, — холодно сказал мужчина.
Его разноцветные глаза стали смотреть прямолинейно и пусто.
— Это не переговоры, — добавил он. — Я здесь, чтобы рассказать тебе, как всё будет. У тебя есть время до Хельсинки. Это девять месяцев. Мне не хотелось бы думать, что кто-то с твоими способностями и связями не сможет сделать это за девять месяцев…
— Я не подведу тебя, мой друг, — в спешке перебил Ли Цзе, явно обеспокоившись. — …или Синдикат.
— Будем надеяться, что нет. Ради твоего же блага.
Мужчина со шрамом нахмурился, глядя в камеру и, предположительно, на Ли Цзе.
— Я дам знать боссам, что доставил сообщение… и сказал тебе о сроках с Хельсинки.
Эти разноцветные глаза стали ещё холоднее.
— Я скажу им, что ты всё контролируешь, Ли Цзе, — добавил американец. — Что ты справишься с этим. Что эта работа не слишком сложна для тебя. А пока я бы на твоём месте приступил к работе. Если ты так переживаешь, что не справишься с одной маленькой девчонкой, то, может, ты не подходящий человек для этой работы. Если дело обстоит так, то я бы очень хотел, чтобы ты сказал мне это сейчас. Чтобы не было вероятности того, что мы «потеряем контроль» над ситуацией, как ты сказал.
— Я могу с этим справиться, — поспешно сказал Ли Цзе.
Судя по тому, как двинулась камера, он, должно быть, поклонился.
— Скажите им, что я понимаю, что от меня требуется. Я только желаю заботиться об их интересах. Я не подразумевал неуважение, мой друг.
— Я знаю это, Ли Цзе. Я знаю.
— Я думаю, что если мы похитим дочь, в войне может не возникнуть необходимости, — добавил Ли Цзе. — Равенскрофт будет разумным. Учитывая все причины, которые вы назвали ранее…
Второй мужчина хмыкнул, но не ответил.
По выражению его лица было вполне ясно, что он думает о словах своего собеседника.
Он не думал, что Равенскрофт будет разумным.
Он ни на секунду не верил в это.
Тюр всё ещё рассматривал это покрытое шрамом лицо, пустые и разноцветные глаза, когда видео оборвалось с коротким треском электричества.
Экран потемнел, затем резко дёрнулся.
Снова появилось лицо Лии.
А вместе с ней и каменный балкон, увитый виноградными лозами и пурпурными свисающими цветами, залитый утренним солнцем осеннего дня в Париже. Сидя в окружении пальм в горшках, кустов роз и плакучего дерева с щебечущими птичками, Лия улыбнулась в камеру.
Её улыбка выглядела такой же напряжённой, как и ранее.
— Конференция в Хельсинки состоится через два дня, — мрачно произнесла она. — Я уверена, что ты уловил всю суть из записи, но я беспокоюсь, что может возникнуть реальная проблема, если они похитят эту девушку. Проблема уровня мировой войны. Я бы удивилась, если бы этому делу не дали ход, пусть даже Грегор исчез с радаров. Мне показалось, что Ли Цзе слишком сильно боялся своих боссов, чтобы сказать нет.
