– Кайла, я не это имел в виду. – он делает шаг ко мне. – Это вылетело случайно.
– Нет, это не так, – отступаю я. – Это именно то, что ты чувствуешь. Дэв предупреждал, что для тебя нет ничего важнее гонок, и он был прав.
– Нет, он был неправ! Ты важнее всего на свете! – его тон ужасен.
– Будь это правдой, ты бы не женился на мне под ложным предлогом! Ты бы не солгал! И сказал бы правду!
– Я не мог!
– Все ты мог! – взбешенная, обиженная и обманутая, я вылетаю из дома.
– Кайла! – Риз следует за мной по пятам, буквально становясь моей чертовой тенью.
– Отойди, Риз. – сажусь в свой джип.
– Куда ты собралась? – настаивает он.
– Подальше от тебя! Мне нужно немного пространства. Немного времени, чтобы подумать! – захлопываю дверь и завожу двигатель.
– Кайла! – Риз дергает за ручку, устраивая спектакль на подъездной дорожке. – Ты не можешь уехать!
– Хочешь проверить? – разворачиваюсь, заставляя его отступить, иначе раздавила бы ему палец на ноге.
Я уезжаю, слезы затуманивают мне зрение, а сердце разрывается надвое.
«Останешься с ним и разобьешь свое сердце».
Дэв был чертовски прав. Почему я не послушала? Риз болен. Он скрывает свою болезнь, и, если мир узнает, он потеряет все. Но если он продолжит участвовать в гонках, то я потеряю его, а наш ребенок потеряет своего отца.
Машина поворачивает сама, и я подъезжаю к последнему месту, где когда-либо планировала оказаться. Черно-зеленый байк Дэва припаркован у входа, а дверь в дом открыта.
Выскакиваю из своего джипа и колочу по металлической раме, слезы все еще текут из глаз. Дэв появляется на пороге, выражение его лица говорит само за себя. Он охотно распахивает сетчатую дверцу.
– Он тебе рассказал?
– Я нашла таблетки. – сдаюсь я, ступая в его объятия.
Дэв затаскивает меня внутрь и прижимает к себе, пока мои рыдания не стихают. Я не осознавала, как сильно скучала по нему до этой самой секунды. Пока знакомое тепло его тела не поглощает мое.
– Прости, Кайла. – Дэв обнимает меня крепче.
– За что? За то, что ты был прав? За то, что бросил меня? Или, что не сказал мне? – обиженно спрашиваю я.
– За все.
– Что с ним? – смотрю на Дэва, а в его теплых голубых глазах отражается сочувствие, сожаление, раскаяние.
– Дилатационная кардиомиопатия. Желудочки очень слабо качают кровь.
Я чуть не задыхаюсь. Работая в кардиологическом отделении больницы, я знакома с этим диагнозом и его тяжестью.
– Насколько все плохо?
– Становится все хуже и хуже. Его сердце просто больше не выдерживает, спустя столько лет постоянного напряжения. Я стараюсь следить за Ризом как можно тщательнее, но это сложно, потому что он всегда в отъезде.
