– Дина! – Соня даже хлопнула подругу по колену.
– Что? Это правда.
– И какой балл вам поставили? – с улыбкой спросил Истомин.
– Мне плевать на баллы, – равнодушно сказала Дина. – Кстати, Сонь, а ду́хи не предупреждали вас, что на Котову нацелился Правдоруб?
Соня почти плакала. Истомину стало её жаль.
– Да что ты расстраиваешься? – Дина обняла подругу за плечи. – Вон, тут про этих деланных аристократок написано, как думаешь, будут они плакать?
– Их же не лишат лицензии за купленные титулы, – всхлипнула Соня.
– А зря. Надо бы. Все эти Долгих, Мак-кто-то-там, Русаковы.
– Про Русакову там ничего не было, – сказала Соня, вытирая глаза кулаком.
– Тоже зря. А, ну да. Ты же её фанатка.
– Она хорошо пишет. И потом, все знают, что род на самом деле дворянский.
– Двести лет прошло, дворян давно уж нет. А эти всё кичатся своей типа голубой кровью, а кому похвастаться нечем – те выдумывают.
– А вы не выдумываете? – спросил Истомин, стараясь, чтобы голос звучал как можно мягче, хотя очень хотелось влепить Дине подзатыльник.
– В смысле? – Дина смотрела на него выпученными глазами. Модные очки в толстой ядовито-зелёной оправе делали взгляд глуповатым.
– В смысле, – поддержала валеолога Соня, – ты сама и не Ашкинази, и не Ростова, и даже не Леопольдина.
– Ну и что, – пожала плечами не-Леопольдина. – Да, я себе придумала псевдоним, но я же не кричу, что у меня какие-то предки-аристократы.
– А как вас по-настоящему зовут? – спросил Истомин. Многие студенты свои работы подписывали вымышленными именами.
– Карина.
– Почему вы решили сменить имя? Оно хорошо звучит.
– Не хочу, чтобы мне хоть что-то напоминало о нашем РП. – Дина фыркнула. – Ненавижу это место. Одно быдло, которому плевать на всё, что дальше их носа. Спалить бы их всех.
– Ну зачем ты так, – с упрёком сказала Соня.
– А затем! Ненавижу эту дыру! Чтоб она провалилась!
– Вы злитесь на тех, кто живёт в вашем родном посёлке, – сказал Истомин, еле сдерживаясь, чтобы не наговорить резкостей. – И злитесь на тех, кто учится с вами здесь.
– Ненавижу и тех, и других. Посёлок – выгребная яма, люди там слишком тупые, чтобы сбежать. А здесь одни уроды с раздутым самомнением. Бездарности, которым родители покупают славу.
– А стипендиаты? – спросила Соня.
– Ну, с этими ещё можно о чём-то поговорить.
У Дины запиликал коммуникатор, и она, быстро попрощавшись, вскочила и убежала. Соня тоже поднялась.
– Вы не думайте про Дину… Она вообще-то ничего.
– Да, – Истомин улыбнулся, ожидая, когда его оставят в одиночестве. Почему-то после общения с Диной всегда хотелось вымыть руки.
