– То есть?!
– Она так, наверное, хотела привлечь внимание. Там же толпа собралась под эстакадой, она ведь ультиматум тогда поставила – или её восстановят, или она спрыгнет. Но на все звонки в школу никто так и не ответил. И мы… То есть, она спрыгнула.
– А другие двое художников…
– Они никогда не были в нашей компании. У них это был просто перфоманс такой – двойной «самовыпил».
– Хорошо. Как ты видишь своё дальнейшее будущее?
– Пока не знаю. Я хочу доучиться и стать искусствоведом.
Журналист объявил рекламную паузу, после которой ожидалось обсуждение интервью с Валей в студии.
– Станет она искусствоведом, как же. – Мама Истомина сложила руки на животе. – Она уж теперь, наверное, не выйдет.
– Кто знает. Видишь, говорит, что только пошутить хотели. – Отец поднялся с дивана. – Пойду сделаю чаю с бутербродами.
– Пошутить, – фыркнула Вика.
– Точно, – закивала мама. – Шутники. Явно адвокаты подучили так говорить.
– Она кого-то покрывает, – донёсся с кухни голос отца.
– Интересно, кого? – Вика с любопытством повернулась к брату.
– Понятия не имею, – буркнул Истомин, прекрасно зная, о ком шла речь. Его сестра и мама просто ещё не все ток-шоу видели, он же успел просмотреть тонну подписок, где всё и всех раскрыли.
Начался анонс очередного обсуждения атаки на «Скандерию», на экране появилось заплаканное лицо Сони Рябининой. Эксперты, дамы с идеальным макияжем и укладками и оглушительными голосами разделились на два непримиримых лагеря. Одни призывали пожалеть девочку и дать ей шанс на исправление, другие кричали о безопасности других детей и требовали максимально строго наказания.
Истомин, с трудом подавив порыв грязно выругаться, ушёл в свою комнату, хлопнув дверью. Через пару минут вошёл отец и сел рядом на старый диван.
– Это, наверное, непросто…
– А что просто?
– Да, правильно, – натужно улыбнулся отец. – Главное не усложнять, да?
– Что? – Истомин ясно видел, что отец хотел что-то сказать, но тянул.
– Тебе прислали новый контракт?
– Да, – нехотя кивнул Истомин. Он пока даже конверт не распечатал, от одной мысли о чтении этих документов становилось тошно.
– И какие условия? – поинтересовался отец.
– Не знаю пока.
Пауза снова затянулась.
– Говори как есть. – Истомин, сложив на груди руки, повернулся к отцу.
– Понимаешь, Бэлла так и не оправилась. Врачи говорят, это вряд ли когда-нибудь случится. Ей поставили искусственные суставы, но потом их надо будет заменять, она ведь растёт. – Истомин-старший поёрзал. – Вика, конечно, водит её по специалистам, недавно вот им предложили какие-то экзо-протезы. По крайней мере, Бэлла сможет передвигаться самостоятельно. Но эти штуки стоят уйму денег, и всё равно придётся покупать для них новые детали, когда она подрастёт.
