– Не бойся, я не сказал ничего противозаконного. А закон еще худо– бедно исполняется. Мы же не в Океании¹ в конце концов.
– Так все не так плохо?!
– Ну, я бы так не сказал. Не имеет значения закон, если человек сам создает себе рамки. Толку от наличия возможностей, когда ты сам отказываешься от них, собственноручно сажая себя на цепь. Когда-то на нас нацепили ошейник, но сейчас мы сами несем поводок в руки Системы. Мы находим счастья в неведении, нам хватает разговоров на кухне. Но, признай, без Системы ты и сам как без рук. Проживи хоть день, отказавшись от удобства своего аккаунта, от геолакации, от диагностики своего пк на вирусы, от рекомендации в интернете. Но это слишком сложно. Проще сидеть на замке и ныть, как все плохо, не желая протянуть руку к ключу.
Коил смотрел на Криса, в его искристые, полные разума глаза. Он был пугающе спокоен, и пугающе точен. Парень застыл, он не знал, как реагировать на подобное. Его мозг с трудом впитывал новую, как казалось, информацию, которая по сути была ему давно известна. Коила будто облили ледяной водой, а потом скинули в бездонную пропасть собственного непонимания.
Несколько минут эти двое просто смотрели друг на друга. Между ними будто бы продолжался диалог. Любой звук, жест, вздох могли разрушить тонкую нить сознания. И это должно было когда-нибудь случиться и случилось.
– Я был слишком импульсивен, прошу прощения, – не изменяя своему спокойствию и уверенности сказал Крис, и, отпив немного зеленого чая, добавил.– Почему же ты не пьешь свой кофе?
Коил оттаял и взял кружку в руки. Он улыбнулся,будто здороваясь с напитком, и сделал глоток. Мягкая теплая кисло-сладко– горьковатая жидкость с нежным сливочным привкусом погрузила его, беспокойного и напряженного, в состояние невесомой нирваны. Он закрыл глаза и уже не хотел их открывать. Послевкусие, горькое, кофейно– клюквенное с призвуком молока. « Я должен научиться делать его»,– подумал парень, открывая глаза.
– Он восхитителен!– не удержался голос.
Крис усмехнулся, его позабавил преувеличения восторг парня. Но он позвал его не за этим.
– Что ж, пришла моя очередь задавать вопросы.Ты бысогласился присоединитьсяк настоящей организации, а не к этому кружку самодеятельности?
– Что ты имеешь ввиду?
– Ты пришел к нам в переходный момент, ты не знаешь практически ничего, но дальше, если все удастся, вид нашей организации очень поменяется. Как ты, я думаю, догадывался, я не главный, и тот подвал, не все, что у нас есть. Сейчас мы растем и становимся на ноги. Подобные подвалы есть не только по всему Глемпту, но и по всему Союзу Мирных государств. Это почти весь мир, нас уже тысячи, а будут миллионы и миллиарды. Но, те тысячи, что есть сейчас, станут голосом всех остальных, хотя бы на первое время. Ты сможешь уйти в любой момент, но если ты знаешь, что ты не способен ни на что, кроме разговора, если тебя все устраивает, то оставаться с нами нет смысла.Я не давлю на тебя и не стану осуждать, если откажешься. Я не требую ответа прямо сейчас, но ты должен сделать выбор как можно быстрее…Прости, что все так внезапно.
