– Есть! Уже тащу… – спустя несколько секунд Войкок, дернув его пару раз, понял, что из такого положения он не сможет самостоятельно выволочь наверх ящик, оказавшийся довольно тяжелым, – э-э-э… Вы мне не поможете?
Кассоди ухватил его за ремень брюк, и совместными усилиями они все же сумели извлечь на свет увесистый окованный железом короб. Войкок поднялся на ноги, смахивая с козырька фуражки лохмотья налипшей паутины, в которой болтались запутавшиеся дохлые мухи. Мельком на него оглянувшись, полковник нетерпеливо щелкнул пальцами, избавив сержанта от лишних хлопот. Сейчас его внимание всецело занимал загадочный ящик.
Тяжелый, основательный, окованный уже успевшими заржаветь железными полосами и запертый на крепкий висячий замок – сундук всем своим видом буквально излучал надежность и добротность. Уж если и доверять кому-то секреты, то только такому вот верному хранителю.
– Думаю, коли я зашел настолько далеко, то пытаться остановить меня сейчас глупо, да? – Кассоди оглянулся на неподвижную и молчаливую ведьму, – ну-ка, подсоби!
Вопреки ожиданиям Войкока, антимаг не стал тратить время на упражнения с отмычками. Вместо этого он резко взмахнул своим багром, и замок, жалобно дребезжа, отлетел в дальний угол комнаты. Боец поддел крышку ящика и распахнул его.
Ничего жуткого не вырвалось наружу, никакой магической ловушки внутри не оказалось, но, тем не менее, взгляд упорно отказывался видеть содержимое ящика, которое словно подернулось туманной пеленой, скрывавшей его от посторонних взглядов.
Тугая струя из распылителя быстро рассеяла сумрачный морок, открыв взорам внутренности сундука.
– Ну вот, – констатировал Кассоди, сдернув с головы фуражку и утирая выступивший на лбу пот, – а вы боялись.
Судя по облегченному вздоху, он и сам до самого конца не был уверен в верности своих догадок. Однако найденный в подполе ящик всецело оправдал его ставку. Теперь было впору сверлить дырочки под новые регалии.
Внутри вытащенного Войкоком сундука обнаружились точно такие же куклы, переложенные слоями шелковой ткани. Какие-то лежали просто так, другие были упакованы в дорогие лакированные футляры. Большие, богато украшенные и одетые, либо скромные, в ладонь размером, но единственное, что их объединяло – разнообразные уродства, коверкавшие их тела и лики.
Сморщенные личики, скрюченные конечности – все мыслимые последствия Кривой Чумы словно собрались здесь в качестве наглядного пособия, и у Войкока волосы зашевелились на затылке при одной только мысли, что носители всех этих уродств свободно разгуливают промеж нормальных людей, порой даже руководя и помыкая ими.
