Закройте! Укройте от пуль!
Зачем опустели заставы?
Спасите! Не прятайтесь в куль!
Холодно. Ветер сильный
Все кроны деревьев пригнул.
Не чувствую тела. Спасите!
Враг дальше границ скользнул!
На мне только снег. Мокро.
Холодом веет закат.
Над дочкой-Москвой скоро
Встанет вражеский флаг.
Дети! Сыны! К бою!
Не дайте во мраке уснуть!
Прошу, навалитесь гурьбою!
Дайте врагу повернуть!
Красные блики. Закат.
Холодно. Голод в кольце.
Залпы. Осколки свистят.
Враги уж почти на крыльце!
В прицеле! Поймали! Враг!
Стреляй! Не жалей! Спаси!
Нажми скорей на рычаг
И мать свою защити!
Пал. И у ног завился.
Но рядом с тобой он…
Я плачу: напрасно явился
Мой сын на кровавый бой.
Рубиновая слеза
Упала на вас двоих,
И оба легли врага
Под одним из крылов моих.
Плачут толпы девчат -
Вдовы они сейчас.
И к чему салюту звучат,
Если праздник – покойников глас?
Земля опустела без вас -
Вы утонули в рубинах.
Но то – пророческий глас:
Там и я полегла в руинах…
А дальше что? Как обычно.
Но как – невозможно понять.
Смогу ли остаться великой
И любящей всех детей мать?
А хватит ли сил подняться?
Уж ноги не Руси – России.
Смогу ли как прежде гоняться
За счастья незримого силой?
А будут ли дети в достатке?
А внуки? А внуков сыны?
Смогу ли зажечь свет во мраке,
Чтоб осветить пути?
Стара. Но еще удалая.
Седа. Но все так же мудра.
Усталая. Но боевая!
Добра. Но к чужим – строга.
Еще возгорится пламя,
И жизнь потечет ручьем!
Крепко держите знамя,
Пока не взялись за ружье!
Бог – Он над всеми нами;
И Мать его – мне сестра.
Не по крови, правами:
Страдала и я у креста.
Она тоже великая Мать:
Богородица – Свет Иисусе.
И лико ее, и стать
Обращены к Руси.
Покрова ее – чернозем;
Слезы – лечебный ключ.
Это все не дается в наем!
Это дар сквозь невзгоды туч.
И ум, и смекалка, и сила: —
Это будет, но дальше, потом.
Ведь не зря я зовусь Россией —
Воспряну и под кнутом!
Враг у подножья. Опять?
Хочет без стука войти?
Хочет наше отнять
И в наши дары сойти?
Пламенем дышит зверь —
Норовит все живое убить
Прирученный летающий змей,
Небо желает затмить!
Пролетел он уже полземли,
Истоптал и врагов, и друзей.
Под ним многие полегли:
Новый макет – Колизей.
Все норовит сожрать!
Всех норовит убить!
Сильнее его умерщвлять —
Спасение заслужить.
Но страшен не столько зверь,
Сколько язык врага.
Больше от слов потерь:
Все утонули в долгах.
И нет никакой чумы,
Что стала бы равной ему!
И нет большей вражды,
Что сеют слуги его!
Не сломит его болезнь!
Ружье не убьет! А зря.
Государство сие – жизнь,
Не смотрящая на царя.
