Так прошли три часа. Наступило время обеда, и Молли накормила всех работников корпорации наивкуснейшим куриным супом и макаронами с баклажанной котлетой. Еда была как настоящая, синтетики почти не чувствовалось и в какой-то момент Виктор Николаевич даже забыл о мечтаниях, которые всей силой пытался не пускать в свой разум. Пытался, но снова и снова терпел поражение.
И вот, сразу после обеда, едва сдерживая раскаленными нервами съеденное внутри себя, мужчина вошел в лифт и нажал на кнопку, которую ранее никогда не нажимал. Тихий ехал на самый верх.
Двадцать пятый этаж на первый взгляд не сильно отличался от всех остальных этажей в здании – много стекла, много металла. Виктор Николаевич сделал пару шагов вперед и остановился в стандартной нерешительности. В этот же момент прямо перед его перепуганным лицом появилась голограмма девушки:
– Виктор Николаевич, – сказала она слегка вопросительно, и мужчина с ужасом узнал в незнакомке голос автоледи, встречающей его каждое утро на пропускном пункте. – Вам назначено на 12.00. Спасибо, что пришли заранее. Идите по синей полосе.
Голограмма пропала, а под ногами посетителя загорелась синяя линия, петляющая по абсолютно пустому коридору. Кадык Виктора Николаевича нервно дернулся, за ним дернулась его левая нога, потом правая и снова левая. Так, шаг за шагом, неуверенно и медленно весь мужчина дошел по навигационной разметке до кабинета генерального. За столом его встретила девушка из голограммы. Она вежливо улыбнулась еле втиснувшимуся в дверь посетителю и сказала до одури знакомым голосом.
– Виктор Николаевич, присядьте, пожалуйста. Роберт Михайлович пригласит вас через несколько минут.
И она снова принялась за работу, полностью потеряв интерес к происходящему. Тихий влез в холодное неуютное кресло и подумал что, наверно, все кресла во всех кабинетах всех начальников в мире такие холодные и неудобные.
Девушка секретарь набирала что-то на лазерной клавиатуре, перебрасывала окна с одного монитора на другой легким касанием тонкого пальчика и совершенно не моргала. Виктор Николаевич смотрел на нее не отрывая глаз, по началу со стеснением, а после всё с большим и большим любопытством, понимая что перед ним не совсем обычная леди. Открывший было рот, чтобы задать неуместный, как и он сам вопрос, Тихий был сбит с мысли распахнувшейся дверью справа.
– Виктор Николаевич, – кукольные глаза синхронно с дверью устремились в сторону мужчины. – Вы можете пройти. Роберт Михайлович ждет.
