Капитан оказался прав, вершина была очень близко, как и город, но прежде чем добраться до неё, с отрядом приключилось столь опасное происшествие, что буквально чудом они смогли выбраться из него все вместе.
На утро, с трудом выбравшись из пещеры, ведь вход на половину оказался завален свежевыпавшим снегом, домовые двинулись в путь. Пурга, ослабевшая ночью – днём разыгралась в полную силу и завывания её стаей голодных волков носились вокруг цепочки отважных домовых, едва возвышающихся над сугробами. Казалось, что наступила решающая схватка старой ведьмы, наславшей на отряд всё своё колдовство и домовыми, уставшими от трудного подъёма, но сумевшие сберечь в себе силы.
Тучка, чувствовал, как ноги его, наливаются тяжестью и с каждым шагом ему становится всё труднее и труднее пробираться сквозь снег. Он уже не был впереди, первыми шли Толсторук и Ясень, своими грудями разгребая путь. Сам же он с головой оказался в прорытой траншее и не видел ничего, кроме белых стен, окружающих его со всех сторон.
Домовые этого не знали, но они оказались на самой границе, куда смог забраться циклон, подгоняемый старой ведьмой. Как и в прошлый раз, когда чёрный лес сгущался перед ними, образуя непроходимую стену, остаток её сил был брошен на то, чтобы они не смогли преодолеть эту границу. Для этого она пошла на хитрость.
Вдруг, будто по волшебству (но не доброе то волшебство было, а коварное и злое колдовство, науськанное старой ведьмой), пурга прекратилась. Горное солнце засияло так ярко, что домовые мгновенно ослепли. Они закрыли глаза и накрыли их сверху руками, чтобы отражаемые от кристально белого снега лучи солнца не выжгли их.
– Ничего не вижу!
– Пока стоим на месте! Слышите? Не куда не идём, пока не привыкнем! – скомандовал Ясень.
Но привыкнуть не получалось. Капитан Гром, сообразив, что нужно делать, залез к себе в корзину и начал рвать материал, которой была утеплена его рубка. Выбирал он самые тонкие части и делал из них повязки. Затем, выбравшись из рубки, встал на плечо к Тучке.
– Капитан, – услышал он, встревоженный голос домовёнка, – это вы?
– Да, Тучка, убери руки, позволь мне повязать тебе на глаза защиту.
Тучка повиновался просьбе. Сквозь закрытые веки нестерпимый свет ударил по его глазам, но тут же, точно завеса опустилась и заглушила излишнюю яркость.
– Ого! – открыл глаза Тучка и смог, наконец, сквозь ткань посмотреть на мир.
Вскоре, таким образом, весь отряд, защитил от жгучих лучей свои глаза.
