– Ну и? – хмуро спросил Туч, когда домовята оказались на утёсе. К нему вернулось нормальное ворчливое расположение духа, отставшее от быстро бегущего домовёнка, но догнавшее его на верху утёса.
– Никого нет, – оглядывалась по сторонам Иголка.
Друзья успели осмотреть весь утёс, даже под камни Туч заглянул, думая, что человек вполне может спрятаться под большим валуном. Однако никого не было и даже следов пребывания кого-то – и тех не было.
– Он был, точно. Я не спал, видел его, – растерянно ответил Кроша.
– Идея! – Иголка подбежала к потерянному домовёнку, – что ты делал?
– Эм, когда?
– Ну, когда ты его увидел! Может ты, сам не понимая, сделал какие-то действия, которые привели к появлению человека? Что-то магическое? Может ты нашёл невидимый путь на Землю?!
Иголка сразу замолчала, сама удивившись смелости своей догадки. Туч замер и как-то неловко начал пятиться в сторону, осматриваясь по сторонам, как бы высматривая замаскированный проход.
– Ой, а может! Но… но я же ничего не делал прям…. Такого!
– Но может…. И простые действия в определённой последовательности могут ведь привести к тому, что появится человек!
– Надо попробовать, – откликнулся Туч. Ему понравилась эта идея.
Кроша ещё колебался, но, в конце концов, согласился, что попробовать надо. Тогда домовята стали повторять всё в точности, что делал Кроша.
Повторили несколько раз и вместе, и только один Кроша, – пытаясь максимально точно воспроизвести всё то, что он делал, когда появился человек. Потратив не один час, пробуя разные вариации, друзья сдались, а Кроша и вовсе казался очень расстроенным. Туч сел на камень, под небольшим, из-за постоянных ветров, гуляющих на утёсах, деревом с жиденькой листвой и тонкими ветвями.
– Может это работает только утром? – неуверенно предположила Иголка.
Туч и Кроша лишь молча кивнули.
– Надо попробовать завтра, обязательно. Ведь, да? Кроша?
Но Кроша ответить не успел, как его опередил Тучка:
– Смотрите, как много туч скопилось у тех гор!
Домовята посмотрели, куда показывал хмурый Тучка. И действительно, в противоположной океану стороне, там, куда никогда ни один из домовых не доходил – виднелась длинная горная цепь (именно в неё упирался лес, начинавшейся сразу за самым последним холмом далеко впереди), среди которых возвышалась одна большая. В ясный день, вершина её, полностью скрытая белоснежными снегами, упиралась в голубую твердь небесного свода. Ни одно облако не могло проплыть мимо той горы, врезаясь прямо в неё и оставаясь на ней, в виде подушки для великана или парохода севшего на мель. Только небесные корабли, проплывающие именно в ту сторону, как струи пара огибали гору или поднимались на такую высоту, чтобы преодолеть высокое препятствие и скрыться за ним в безвестной дали.
