Роланд медленно, прикрыв рот рукавом, приблизился к трупу.
– О чём тебе это говорит? – спросил его архиепископ.
– Не могу знать, Ваше сиятельство, – честно признался он.
– А мне говорит о многом! – рявкнул бывший инквизитор, метнув в Роланда ненавистный взгляд. – И, в частности, о том, что ты ни хрена не делаешь! Всё к чему ты прикасаешься или находишься рядом, пропитывается скверной! С момента твоего рождения за тобой тянется огромный шлейф из дерьма и трупов, а ты всё никак не можешь захлебнуться в своих же испражнениях, выныривая на поверхность снова и снова, чтобы трупов становилось ещё больше!
– Я не совсем понимаю, о чём вы говорите, – оторопел Роланд.
– Не переживай, – голос верховного епископа вновь наполнился ядом, – скоро ты обо всём узнаешь. Убери это дерьмо отсюда и найди убийцу, – потребовал он жёстким, как сталь, голосом, развернувшись на месте и быстро зашагав к «церберу».
Роланд оглянулся по сторонам в поисках ответственного за участок приора. Тот негромко разговаривал о чём-то с экспертом, увлечённо возившимся в разбросанных повсюду внутренностях. Подойдя к нему вплотную, он потребовал выяснить в кратчайшие сроки, чьих рук это святотатство.
– И разгоните зевак! – потребовал он на прощанье, отправляясь на рабочее место.
Стоило в срочном порядке связаться с полковником и выяснить, какого чёрта он решил разворошить осиное гнездо своими действиями, когда пристальное внимание инквизиционного корпуса только сошло на нет. И какой вообще был смысл убивать какого-то там митрополита, тем более таким извращённым способом?
От толпы, окружившей плотным кольцом место преступления, отделилась мужская фигура и двинулась прогулочным шагом в сторону опустевших наполовину спальных кварталов. День обещал быть отличным, что, несомненно, поможет досконально продумать план следующего жертвоприношения.
