И этот голос… Всегда один и тот же… Он говорит одни и те же слова, которые меняются местами, словно расшалившиеся дети, но их количество всегда одинаково. Их много. Из них состоят лёгкие монологи и горы рукописных листов, из которых можно соорудить бесконечную книгу. Это континенты, заваленные высоченными хребтами слов. Это моря, заполненные словами вместо воды…
Роланд почувствовал острую боль от удара по лицу. Оказывается, он впал в беспамятство, в котором ему снились слова. Приор тяжело поднял голову. Перед ним стоял он. Его мучитель. Тот самый тип, которого он увидел в первый раз перед собой в рефрижераторе.
– Здравствуй, Роланд! – сказал он дружелюбно. – Я смотрю, ты заскучал без меня?
– Отправляйся в преисподнюю, порождение зла! – злостно выплюнул приор, удивившись появившимся силам.
Только что он не мог не то чтобы сказать несколько слов, но и разлепить спекшихся растрескавшихся губ. А тут расщедрился на целое пожелание! Тип не обратил на его слова ни малейшего внимания. За эти трое суток он услышал о себе много нехорошего.
– Ты думал над моими словами? – спросил он с тем же дружелюбием.
Роланд хотел было выдать очередное ругательство, но от жажды слова застряли в горле и он зашёлся в болезненном кашле.
– Тебе достаточно попросить, и всё закончится. Ты же этого хочешь? – вкрадчиво спросил незнакомец.
Роланд с ненавистью посмотрел в глаза собеседнику, собираясь выдать очередное проклятие, но тот его остановил жестом.
– Я знаю всё, что ты хочешь мне сказать. Но для начала давай сменим обстановку? – он щёлкнул пальцами, как заправский фокусник, приготовившийся показать зрителям невиданное доселе чудо.
Реальность, повинуясь его приказу, вновь выгнулась дугой, растягивая очертания предметов невообразимым образом. Схлопнулась в черноту, которая лопнула под давлением водоворота красок. Роланд зажмурил глаза. От круговерти перед взором у него слегка закружилась голова, а к горлу подкатил предательский тошнотворный ком. Приор судорожно сглотнул несколько раз.
Сглотнул?!
Несколько мгновений назад его язык напоминал грубый рашпиль, оставленный под палящими лучами знойного горячего континента, а теперь он стал самым обыкновенным. Мягким и влажным. Роланд покатал язык по рту, радуясь отступившей жажде, облизнул губы.
– Можешь открыть глаза, – услышал он знакомый до тошнотиков голос, обладателя которого хотелось душить до бесконечности.
Роланд повиновался, с удивлением отметив, что он сидит в удобном кресле своего кабинета со стаканом свежей искрящейся воды в руках. На нём была его повседневная униформа со всеми положенными к ней дополнениями в виде парализатора с запасной батареей питания, пары мультимолекулярных наручников с изменяемой жёсткостью и святого распятия оперативной связи. Он поднёс стакан к губам и несколькими жадными глотками осушил его до дна. Приор с сомнением оглядел комнату, перевёл взгляд на незнакомца, одетого так же, как и он, устроившегося напротив, в точно таком же кресле. В голове мелькнула шальная мысль шарахнуть из парализатора в ненавистного собеседника, скрутить по рукам и ногам, чтобы собственноручно предать мучительной смерти.
