Но все его достоинства не отменяли того факта, что Равенна сомневалась насчет его предложения. В душе будто бы кошка скребла, и девушка пока не могла точно и досконально проанализировать, почему она это делает. Решив, что это просто последствия тотального перенапряжения, девушка натянула улыбку и вошла в обеденную.
Тут же она почувствовала десятки взглядов в свою сторону. Это было обычным явлением для Равенны, она привыкла. Двор- это очень колючая среда, она наполнена негласными правилами приличия и острыми языками, которые не преминут осудить тебя за малейшее их нарушение, высказав это либо тебе в лицо, либо за спиной. Способ был неважен – порицание здесь было нормой.
В свете последних событий Равенна была самой обсуждаемой фигурой. Мало того, что эта девица оказалась неспособной к созиданию, так еще и якшается с кузеном самого князя, любимцем государства, самым завидным женихом! Конечно же каждый видел, что она танцевала первый танец вместе с ним, и что он вышел из бального зала ненамного позже нее. Это все порождало слухи, слухи – всеобщую осведомленность о правдивых (и не очень) событиях, а осведомленность – зависть.
– Что-то ты рано ушла вчера с бала, Равенна, – заговорил с ней Агн, который оказался сидящим рядом с ней. «Ты» было ужасным нарушением этикета, которое не допускалось во дворце. Но Агн говорил тихо, так что слышно было только ей и его отцу, что сидел рядом и злобно зыркнул на него. – Поплохело от эля?
Равенна хотела было сказать что-то колкое на это, но одна мысль перебила все ее поиски нужных слов.
«Поплохело от эля» – Равенна пока не очень понимала, чем ее зацепила эта фраза, но интуиция ей что-то подсказывала.
– Равенна, вы сегодня очень немногословны – проговорил его отец, выгнув бровь. Этот мужчина всегда внушал какую-то тревогу, будто бы подавляя своим видом. Равенна знала, что когда-то он боролся за место при новом князе, но завещание Питера оказалось решающим, и место занял ее отец. Поэтому она всегда старалась остерегаться его, но на Агна эта осторожность не сильно распространялась.
– Извините, я просто задумалась. Да, мне действительно стало душно, но я сомневаюсь в причастности княжеского эля в этом. Хорошие напитки не могут портить самочувствие.
– Да, и правда. Как чувствуете себя сейчас?
– Прекрасно, благодарю. А вы?
– Лучше, чем могло бы быть. – он хищно улыбнулся и развернулся к своей жене, которая как-то странно его одернула.
За все оставшееся время завтрака она больше ни с кем не говорила, но складывалось впечатление, будто в зале происходил какой-то немой разговор знаками и жестами. То и дело она ловила на себе взгляды то взрослых женщин – матерей ровесниц Равенны, то с их дочерями. Мужчины будто бы и не присутствовали за завтраком, видно было, что вся эта суета их не интересовала. При дворе в основном служили мужчины – пережитки патриархального строя. Женщины же, которые были за ними замужем, в службе и заработке денег не нуждались, поэтому им нечем было и заняться. Они же и крутили интриги, распространяли сплетни и руководили вообще всем движением жизни во дворце. Женили, разводили, выгоняли из дворца и принимали в него. Это была их роль, но даже у серых кардиналов зачастую что-то уходило из-под контроля, и семья Мэйн в последние лет двадцать то и дело это демонстрировала. Вот они и начинали копить злость и звереть.
