– О! Новую медсестричку прислали, ― кивает в мою сторону один из друзей.
– И уж куда симпатичней нашего старого Бора, ― поддерживает его сосед.
Я подхожу ближе, усаживаюсь на край кровати.
– Покажи руку, ― говорю самому шумному бойцу.
Парень смотрит на меня и невозмутимо улыбается. Первое, что бросается в глаза – уродливый шрам вокруг глаза и на лбу. Я знаю его! Мы пристально смотрим друг на друга, и я узнаю в нём пьяного пограничника, что получил битой бутылкой в глаз.
На мгновение перед глазами промелькнул день нашей первой встречи. Я буквально \ вижу, как достаю осколки из окровавленной плоти, обрабатываю рану единственным доступным в баре антисептиком – водкой. Интересно, а что он видит сейчас? Возможно ли вообще в таком состоянии алкогольного опьянения запомнить проходящую мимо официантку? Надеюсь, что нет.
– Старая рана, но никак не заживет, ― говорит он, морщит от боли нос и снимает повязку с плеча.
Рана взялась гнилой коркой из-за неправильного ухода. На соседних двух койках солдаты с повязками на том же месте.
– Ничего, мы всё поправим сейчас. Через несколько дней боль уйдет, ― успокаиваю старого знакомого. ― Хм… Какое точное попадание, ― разглядывая рану бормочу себе под нос, ― не задеты ни связки, ни кость. Такое редко увидишь. Рана заживет, будешь как новенький.
Открываю рану следующего солдата и вижу ту же картину. Словно стрелок умышленно целился в точку, что выведет из боевого строя, но особо не навредит. Если бы я не видела, как Корп отправил пулю в лоб сбитым мною снайперам в лесу, подумала бы, что это те самые стрелки. Уверена, мой выстрел пришелся именно в эту точку предплечья.
– Точное попадание? ― насмешливо переспрашивает пациент. ― Ну понятно, что может девчонка понимать в стрельбе! ― умничает, пренебрежительно отмахиваясь от меня рукой. ― Как только таких стрелков Патриум терпит?! Да он же из трех выстрелов не попал в цель ни разу! Хотя я даже благодарен тому кудрявому, был бы он метким, я бы здесь сейчас не сидел.
Солдат виновато опускает глаза в пол, на его лице пробегает сожаление.
– А может, он просто не смог выстрелить в цель… ― еле слышно бурчит себе под нос мой старый знакомый. От его высокомерного тона не осталось и следа.
Я заканчиваю перевязывать последнего из друзей по несчастью, собираю инструменты и грязные бинты в судок с медикаментами, включаю всё своё женское обаяние, игриво улыбаюсь и будто невзначай кладу руку на колено солдату с отвратительным шрамом.
