– Нет-нет, мы пойдем, – Рома рассмеялся, глядя на скачущего вокруг него сына. – И вот, возьмите. Это за грядущий семисменок.
– Ох, Ромка, да потом бы занес. Ты же знаешь, я готова и просто так…
– Берите-берите, – замахал Рома руками. – Завтра опять приведу.
– Конечно приводи! – защебетала седая женщина, ловко пряча тюбик зеленого концентрата в переднике. – Спокойной ночи!
– Спокойной ночи! Спокойной ночи! Спокойной ночи! – довольно завопил Гришка, ни на секунду не переставая скакать.
Гермодверь соседки закрылась. Тихое и протяжное шипение отделило ее жилячейку от остального Гигахруща. Рома взял маленькую ладошку в свою, четырехпалую, загрубевшую от сотен мелких порезов и мозолей. Теперь можно было возвращаться домой. Поужинать, правда, будет нечем. Но, что поделать. Не привыкать уже.
– Пап, пап, па-ап! А знаешь, что я сегодня узнал? Ты вообще пр-р-росто обалдеешь!
– Ну, давай, – Рома ласково потрепал Гришку по загривку, – рассказывай…
Озорная физиономия сына с горящими карими глазами была для него единственным светлым пятнышком в серой бесконечности Гигахруща.
Дома Гришка с веселым визгом понесся играть с новой игрушкой – фигуркой ликвидатора, которую папа выточил на заводе. Таких вещиц, которые делал его отец, не было ни у одного мальчугана в окрестностях жилячейки ЯЖД-РГ-154/17(к).
Заняв сына игрой, Рома сел за свой любимый письменный стол. Когда-то он сварил его из списанной гермодвери, так что сдвинуть его было трудновато, но вот работать – одно удовольствие. На металлической поверхности вновь появились пачки с пожелтевшей бумагой и стопки старых советских книг и учебников. Бумага, как и всегда, стоила Роме половины семисменного пайка. Но он не мог оставить свой труд незавершенным. Иначе и смысла в нем попросту не было.
«Когда-нибудь… Когда-нибудь Управблоком меня за это вознаградит. А может, и к награде приставит. Ячейку сменим, на зеленый концентрат перейдем. Заживем… Гришку в НИИ устрою, там хоть работа не пыльная», – Рома затянулся самокруткой в такт приятным мыслям. Раньше он выходил на перекур в коридор, берег воздушные фильтры жилячейки. Теперь же, когда работа близилась к завершению, он не хотел лишний раз отвлекаться от дела.
«Хотя… могут ведь и не дать ничего. Так, лишь, вручат Орден Ленина, пожмут руку, снабдят десятком лишних талонов и все, «Спасибо за службу Гигаотечеству!». Обидно будет, с одной стороны… А с другой – слизь с ними, этими наградами, – Рома нахмурился, открывая начатую страницу. – Не ради наживы я все начал. Не ради нее и закончу».
