С рассветом я разбудила Кайла:
– Пора, собирайся.
– Черт, Киара, ну такая рань!
– Кайл, твою мать! – я с силой толкнула его в плечо, – Нет времени!
– Хорошо, хорошо, – недовольно ворча, он поднялся с постели. – Ты хуже Джона.
– Лучше заткнись.
Я натянула джинсы, рубашку в клетку, собрала волосы в тугой пучок и, наспех приготовив завтрак, отправилась в ванную. В коридоре столкнувшись с Кайлом, снова зашипела:
– Ну шевелись же! Такси будет через полчаса.
– К чему такая спешка? Боишься передумать?
Он был невыносим, поэтому я хлопнула дверью ванной и уставилась на свое отражение. За последний год волосы вновь отрасли до привычной длины, синяки под глазами сегодня казались темнее, губы – суше. Никакой косметики – на нее не было ни времени, ни желания. И эта девушка в зеркале так была похожа на ту Киару, тихую и всего боявшуюся. А я и вправду боялась, что все повторится, и я не была к этому готова. Потому срочно нужно было исчезнуть, скрыться, сбежать. И забыть. Выбросить телевизор, телефон и воспоминания из окна.
Когда я вышла из ванной, вытирая влажное лицо, Кайл уже сидел в холле в ожидании меня. Как всегда, безупречен: светло-голубые джинсы, черная футболка и легкая ветровка, волосы зачесаны на бок, глаза привычно блестят. Но он был напряжен или встревожен.
– Что-то успело случиться? – я бросила полотенце на стул и присела, завязывая шнурки.
– Нет, скорее – нелепое предчувствие.
– С каких пор?
– С тех самых, как познакомился с тобой, – усмехнулся он, взваливая сумку на одно плечо и хватая увесистый чемодан. – Готова?
– Да, – я в последний раз беглым взглядом окинула дом и вышла вслед за Кайлом на террасу, заперла дверь и спрятала ключ под большим цветочным горшком у входа. Такси уже ожидало нас, водитель курил, облокотившись о серебристый Цивик. Он помог Кайлу убрать сумки в багажник и занял водительское место, Кайл же сел рядом с ним, оглянулся на меня, подмигнул и кивнул водителю:
– Трогай.
Мы оба бросили прощальный взгляд на исчезающий вдали дом и были уверены, что уже никогда не вернемся сюда.
– Жаль оставлять байк, он был мне дорог.
Я усмехнулась, подумав про себя, что было бы не плохо жалеть не байк, а радоваться спасенной жизни, но вслух ничего не сказала.
В нескольких кварталах от нас вновь совершенные что-то не поделили – несколько парней били друг друга с таким энтузиазмом, что я даже усомнилась в их бесчувственности. Рядом стояли еще несколько человек просто сложив руки на груди и то ли обсуждали происходящее, то ли поощряли драку. Мы лишь переглянулись, но не проронили ни слова.
