– Он в любой момент может выйти из под контроля.
– Это бред! – Меган отбросила стакан, и он заскользил по гладкой поверхности стола. – Под действием формулы он никак не выйдет из под твоего контроля. Теперь у него, как у воина, нет своей воли!
– Ошибаешься. Хоть в нем и стоит определенная программа, у Троя есть ничем необъяснимый природный иммунитет. Сейчас он подавлен, Маркус делает все возможное, чтобы найти причину и навсегда подавить ее. Но пока он обязан ежедневно поддерживать контроль инъекциями.
– То есть, формула все-таки не совершенна? – хмыкнула Меган.
– Вынужден признать, что в мире, к сожалению, нет ничего совершенного. Как и в науке. Сыворотка способна гасить эмоции, но никто не знает пока, каким боком это выйдет. Ты и сама видишь – воины убивают друг друга, нет ни сострадания, ни жалости. Интеллектуалы пока не способны вступать ни в какие контакты с себе подобными. И те, и другие ущербны, но в остальном мы можем их контролировать. Вскоре можно попробовать все же скрестить их искусственно. Иначе одни истребят себя, вторые вообще не подумают о продолжении рода. Как итог – умрут и те, и другие.
– Смешно.
– Возможно, – Джон скривил губы и вернулся к теме разговора: – А на счет Троя… он в любой может выйти из под воздействия формулы. Это опасно для всех нас, и для тебя в частности.
– Значит, и я могу.
– Нет. Твой ген сопротивления так слаб, что это не представляется возможным.
Меган пожала плечами.
– Я свой выбор сделала и не хочу ничего менять. Но прошу, сделай последнее одолжение.
Джон нетерпеливо взглянул на собеседницу и коротко кивнул.
– Хорошо, если сегодня это твоя цель, я сделаю так, что она приползет.
Меган поднялась, холодно улыбнулась и вышла в коридор.
– Нужно было догадаться, что эту стерву не усмирит и лошадиная доза, – закатил глаза Джон и раскрыл книгу.
Проходя мимо лаборатории, рыжая остановилась и заглянула внутрь через толстое стекло. На кушетках лежали несколько человек, Маркус вместе с другими учеными проходил между ними, поправляя висевшие на штативах бутыли и записывал что-то в блокнот. На одной из кушеток лежал Трой, его мышцы были напряжены, кулаки сжимались и разжимались, но лицо оставалось беспристрастным, будто внутри него шла какая-то известная ему одному борьба, но он старался это скрывать.
– Иммунитет, говоришь, – пробормотала рыжая и, кивнув своим мыслям, скрылась в комнате.
Хаос в Сиэтле нарастал. Действие сыворотки заставляло одних идти против других, все чувства, что раньше сдерживали от нападок, от озвучивания своих истинных мыслей, все, что раньше было под запретом для многих теперь стало разрешенным, доступным. Совершенные солдаты только успевали жестко наводить порядки в разных кварталах города. Количество разводов и разрушенных семей росло, дети оставались без родителей в прямом и переносном смысле – интеллектуалы просиживали сутками за книгами и во всемирной сети, избегая любых контактов с другими людьми. За несколько недель количество прохожих на улицах и без того не особо приветливого города уменьшилось. Кто-то не мог справиться с внезапной эмоциональной пустотой и спокойно сводил счеты с жизнью. Те же, кто отказался от сыворотки, в спешке покидали город.
