Проект «Тревожные Небеса» | страница 9



– Шура. Скажи: люди – военные… или те мародёры. Они видели нас?

– Не знаю. Пока было светло, кроме военных никого не было. Я оттащила вас за машину…

– Давай на ты… тебя…

– Тебя…

– Продолжай.

– … ну а потом стемнело.

– И тогда ты всё это провернула.

– Да…

– Парня своего нашла? Не зря хоть пёрлась, жизнью рисковала?

– Нет. Не нашла.

– Не нашла. А если бы не гормоны, могла бы сейчас в убежище чай пить с бабушкой, – я все же не удержался от едких упрёков.

– Меня не взяли туда. Военные сказали, что прививки какой-то нет…

– Прививки? Не смеши меня. От чего прививка? Нет пока никакой инфекции. Но скоро будет. И тогда жопа…

Она опять начинает плакать. Серое лицо морщиться. Видно – сдерживается, чтобы совсем не разреветься.

– Вадим…

– Да, Шура.

– Я не хочу умирать…

– Никто не хочет. Ты думаешь, я лежу в этом подъезде, а не в тёплой кровати потому что мне так веселее? Думаешь те парни, что остались на площади… они так сильно хотели там на тротуарной плитке переночевать в луже крови и потому к нам вышли?

Плачет. А я уже не могу остановиться:

– Мы все живём поневоле. И умираем так же. Поневоле. Вот слышала фразу «добрая воля»? Наверняка слышала. А есть такое: «добрая неволя». Это когда вроде не по твоей воле случается жизнь… А ты принимаешь это. Говоришь: а будь по-твоему! И через время оказывается, что это всё к добру было для тебя. Сколько раз это было уже в моей жизни? Да сотни. Тысячи, наверное. Вот назвал это «добрая неволя». Что молчишь? Добрая неволя с нами приключилась.

Слушаю. Серое лицо напротив меня больше не кривится.

– Не мы выбирали, случится с нами то, что случилось или нет. Не мы выбирали. Но мы выбираем, что и как нам делать с тем, что приключилось. И то, что мы выберем, то и будет. Так?

Молчит. Но тишина перестаёт быть холодной. Темнота перестаёт быть злой.

– На третьем этаже моя бабушка жила. У меня ключи есть.

– Прекрасно, милая моя. Замечательно, Шура. Мне бы только вползти туда.

Почему-то я начинаю смеяться. Мне смешно.

Мне. Я не попал в убежище. Ворота закрыты уже часов шесть, а я снаружи. Нога прострелена, лекарств нет. Антидотов нет. А я хрипло ржу.

– Третий этаж…

Вижу, что она тоже улыбается.

Глава 4

Бабка у Саши что надо. Запасов еды могло бы хватить на пару лет при разумном использовании. Жаль. Мы умрём не от голода. Первым делом нахожу аптечку.

– Как звать бабулю твою?

– Аней.

– Спасибо тебе, баба Аня! От души!

Неверный свет от восковой свечи выхватывает из темноты шкафчика названия на коробках: цефтриаксон, амоксицилин, ципрофлоксацин, амоксиклав, стрептоцид, азитромицин… проверяю даты выпуска. Всё свежее. Антибиотики, анальгетики и противовирусные всех мастей и марок. Лезу дальше – шприцы и… морфин в ампулах.