И вот после того, как я уже совершил над собой весь этот обряд структурированного гуманизма и продолжал планомерно уничтожать чудом сохранившиеся следы собственного достоинства… Владелец кота, хотя теперь – уже кошки, посмел не явиться.
Автоответчик по его номеру бормотал на механическом английском что-то типа «вне зоны доступа». Может и правда командировка?
Что, в сущности, для меня-меня-менялось в результате неявки? С Муркой отношения у нас складывались не хуже чем с номером первым. А точнее, даже лучше – с поправкой на полную лояльность месту пребывания и отсутствие попыток бегства. То есть, и стресса, и риска абсолютно никакого. Нарастала, понятно, тревога: «Когда это чмо уже, наконец, покажется?» Но надо признать, она не имела под собой никакой материальной основы даже в виде легкого дискомфорта. Ну а то, что договорились, а тут «опаньки» – что ж, подождём-поглядим, как товарищ будет выкручиваться. В глубине-то я не только фиксировал нулевой риск потерь, но в тайне предощущал неявное приобретение, а может даже выгоду от своего затянувшегося статуса.
Всё-таки я оставался вполне свободным индивидом. Однако, существовал один микроскопический нюанс. Совместное ведение хозяйства. Совместное, значит, с котом, пардон, с кошкой. Вот и в этом ракурсе я представал уже в новом качестве, как мне казалось. Я, что ли, обретал некие дополнительные точки опоры. По крайней мере, Крис на меня смотрела немного по-особенному теперь. Возможно, это только на неё так влияло. Хотя мне кажется, что проявлялась более общая сила и власть. Только нужна ли мне более общая? Тут уже, правда, всё становилось совсем сложно и топко.
«А здесь нечисто играют»22
К обеду дождь не прекратился. Работалось вяло и томно. Надо было чего-то уже съесть, но я оттягивал приём пищи. После него можно было запросто рубануться – спать хотелось с утра. В эту тягостную минуту, когда чувство голода начинало брать верх над слабеющим желанием сделать хоть что-то, позвонил клиент.
Если у вас есть собственные клиенты, и их достаточное количество, скорее всего, они имеют имена или названия. Хм, возможно, у ваших – клички, тьфу-тьфу-тьфу. Адвокат знакомый рассказывал. Ну а когда клиентов немного. То есть, совсем. Но при этом важен статус контакта. Что вот, дескать, действительно клиент. Не какой-то там работодатель очередной. При условии, что вы знаете разницу (как чувствую её я). Она, если коротко – в отношении. Работодатель – это человек, ну или группа лиц (по предварительному сговору, спасибо приятелю-адвокату), которому ты тупо и по жизни должен. С клиентом же отношения волшебным образом устанавливаются равноправные. Надо ли объяснять, что договор трудовой и договор оказания услуг – между ними бездна смыслов и состояний. Мне говорят, что я загоняюсь и сам вношу деструктив. А мир не так жесток – ага! Типа с работодателем тоже можно и нужно устанавливать равноправные отношения. И трудовой кодекс в помощь. Тем, кто так говорит, я обычно отвечаю, что они, видимо, до сих пор общались исключительно с «работодателями мечты», а их резюме, наверное, похожи на список Форбс. Мои же работодатели, как правило, делали меня крепче, в том смысле, что не убивали. За то я им и благодарен.
