.
«А ты считаешь, что этого достаточно?»
– Ну что, Третьяков? – После третьей тормоза немного отпустило, и я обратился к себе уже вслух. – Нормально тебе?
– Да вроде ничего.
– Ну-ну. Долго еще собираешься строчить на заказ? Ты же понимаешь, что твой «несравненный» код на самом деле никакой уже не твой. Под ним другие реквизиты. А ты его на дошик променял. Настоящий автор тут никого не интересует – могила неизвестного солдата. Да и буквы твои тоже заказные, продающие. Продажные насквозь. Эти, может и к лучшему, что без авторства. Не так стыдно. Художки захотел? Буквы свои в вечности прописать? Ну что ж, это можно – пиши. Только сейчас вечность вечности рознь. Твою вряд ли кто вообще разглядит. Или ты, может, ещё заработать рассчитываешь?
Когда я вышел в магазин, уже стемнело. Голова трещала – от тяжелых мыслей, не иначе – надо в аптеку ещё зайти. Чудом удавалось ни о чём не думать. Я машинально шарил глазами по сторонам и вдруг остановился. Неожиданная мысль пронзила острым болевым спазмом где-то в районе третьего глаза:
– Тебе, чё, до сих пор так важен этот кот?
По всему выходило, что мне надо было подумать о более насущных вещах. Посидев сам с собой с глазу на глаз, и употребив около литра в одно лицо, я ведь даже не напился. Зато многократно себя же распял и поимел в особо извращенной мазохистской манере.
По сравнению с этим вот всем кот и правда, мелочь. Но почему-то эта малость не давала мне покоя, заслоняла все другие варианты действовать. Блокировала, что ли. А может, и не было других вариантов – ну ведь и в самом деле, пущенную под откос жизнь в момент обратно на рельсы не поставишь, не вернешь. А с котом хоть что-то рациональное. Хотя и его тоже не найти ведь. Если только он сам не вздумает вернуться. Да и с чего бы ему ко мне возвращаться? К Игорю тогда уж. Ну, или к Кристине.
Я зашел в знакомый супермаркет. Привычным маршрутом накидал в телегу стандартный набор. От дошиков удержался с трудом (вкусные, зараза). Положил пару Просекко и, поколебавшись, литр «Белуги». Водка должна быть дорогой, иначе черный день на светлую сторону не затащить. Надеюсь, следующий не скоро. Темнота за окном меня слегка смущала, но я говорил себе, что моё «сегодня» уже не черного цвета, просто теперь вечер, ночь. Принятие – уже прогресс – меня так одна умная девушка научила. Я её тоже собирался кое-чему прекрасному научить, но она не согласилась. А что делать – об этом я завтра подумаю – на трезвую.
