Шли мы молча, говорить не хотелось. По Михаилу я видел, что его также одолевали, как и меня, непростые мысли. Мы добрели до нужного нам ориентира – небольшого холмика посреди равнины, где и собрали необходимые нам экземпляры для анализа. Перевалило за полдень, солнце пекло, лето выдалось жаркое и на открытых участках трава была жухлая, мы хотели присесть и передохнуть, но оглядевшись поняли, что вокруг одни негостеприимные высохшие колючки, да и солнце палит нестерпимо. Мы убедились, что все необходимые замеры произвели, и направились обратно. Путь наш лежал через ту же деревеньку. До времени встречи оставалось несколько часов, а путь обратно занял бы не больше получаса. Мы посовещались с Мишкой и решили пойти погулять по этому посёлку – нам почему-то не хотелось покидать это место. Оно нас притягивало и манило своими заросшими садами. Стоит ли говорить, что ветки деревьев ломились от изобилия фруктов, в зарослях высокой травы яркими пятнами торчали макушки садовых цветов. Мы знали, что фрукты эти употреблять в пищу небезопасно, но нам хотелось вдохнуть запах былого изобилия, ассоциировавшийся с детством и счастьем. Ведь нам обоим годков было уже ого-го.
Обратно мы пошли соседней улочкой – было их всего-то две или три, наверное. Картина та же: заросшие хозяйства, ещё по привычке приносящие плоды. Неожиданно между домами мы увидели несколько раскидистых яблонь и грушу. В их тени было прохладно и почти не было травы – видимо, потому что роскошные кроны почти не пропускали солнца. Мы отпили немного взятой с собой воды, и вдруг Мишка подошёл к груше и сорвал спелый плод. Недолго думая, он откусил сочную мякоть. Я не стал его останавливать, не из тех людей он, которых остановить можно. А он тем временем стоял, очень довольный собой, и, как мне показалось, порозовевший, как бочок у яблока. Я зарадовался этой пришедшей на ум ассоциации и на душе стало совсем как-то легко.
Все эти события виделись мне очень символичными, понимал это и мой друг. Он сказал: «А вдруг то, что отравляет других, принесёт пользу мне?» – и в этот момент, где-то за покосившимся сараем мы услышали нарастающий и приближающийся к нам шорох.
В уже привычной тишине и безмятежности это копошение казалось чем-то чужеродным. Звук доносился со стороны плетёной изгороди, опутанной густым виноградом. Изгородь трещала по швам и ходила ходуном, а кто-то явно пытался пробраться через неё к нам. Всё это происходило доли секунда, вдруг сквозь заросли мы увидели, что что-то стало очень быстро приближаться к нам сквозь высокую траву, видимо, изгородь поддалась…
