Опасения мои оказались напрасными. Виктория позвонила рано утром – было около девяти. Она стала расспрашивать меня о том, могу ли я рассказать ей о полиграфе, более известном под искажающим его суть названием «детектор лжи». Она где-то вычитала, что на нашей кафедре нас учат с ним работать. Я сказала, что попробую ей помочь, но не сейчас, а при встрече, и лучше было бы о ней договориться.
– Ладно, подобрела Виктория, только давай не в людном помещении , а то у меня клаустрафобия.
– Скажите, где Вам будет удобно, и я туда приеду. – В своей интонации я была тверда, так как всё-таки намеревалась поспать ещё пол часика. К моему счастью, Виктория назначила конкретное время и место, это было недалеко от моего дома.
За завтраком я размышляла о клаустрафобии. Это очень интересный недуг, как и любые другие фобии. Они присущи людям с определённым складом характера и темперамента и являются психосоматическими по своей природе, то есть часто лечатся психотерапией, а не медикаментозно. Это непростой процесс, поэтому большинство людей живут со своими фобиями всю жизнь и даже начинают этим гордиться, что только усиливает проявления фобии.
Наслаждаясь запахом кофе, который я дополнительно обжарила перед помолом, я стала вспоминать, а встречались ли мне в жизни настоящие клаустрафобы, классические, как по учебнику? Перебирая в памяти своих знакомых, я не вспомнила ни одного. С лёгкими признаками – так это пожалуйста, сколько угодно примеров, я думаю, любой человек почувствует дискомфорт, если застрянет в лифте.
Да и к тому же, продолжала я свои размышления, если бы Виктория действительно страдала серьёзной формой клаустрафобии, то наверняка Аркадий рассказал бы об этом. Да и из его описаний их совместного времяпрепровождения ничего подобного не вытекало. Ну ладно, подумала я, заболеть клаустрафобией за несколько дней невозможно, в общем, странно всё это.
Было около 11 утра, когда позвонила Виктория и попросила перенести встречу на более позднее время и в другое место. Я согласилась, хотя уже начала сомневаться в том, что эта встреча вообще состоится. Но она состоялась.
Дело близилось к вечеру – когда в 16-17 часов начинает смеркаться и в окнах появляется свет, как знак того, что в них есть жизнь. Пошёл дождь со снегом и вообще погодка была препромозглая. Организм подавал мне знаки, что хочет в тепло. Плюс ко всему, я зачем-то вырядилась в юбку и теперь жалела об этом всеми ногами. Они – по природе своей привыкшие отчеканивать чёткий пеший шаг в удобной обуви, были недовольны моими капризами, всячески напоминая, что они не какие-нибудь палочки от эскимо и следовало бы относиться к ним более почтенно. Но функцию свою выполняли и поднесли меня к зданию, примыкающему где-то во дворах к комплексу консерватории.
