– Что скажешь? – спросила Анна. – Чего молчишь? Язык проглотил?
– Ваше величество, вам противопоказаны вино и жирная пища. Никаких острых соусов и никакой буженины.
– Вот заладили! Нельзя да нельзя! Чего ты мне толкуешь? Эрнест! Он мне тоже, что и мои лейб-медики говорит. Мне надобно лекарств, что мне помогут! А не советов чего есть и чего пить.
– Я пропишу вам сильное средство и могу поручиться, что вашему величеству станет легче. Но строжайшая диета вам просто необходима.
– Давай готовь свое лекарство! – приказала Анна, и врач удалился.
Бирон вытер императрице пот со лба.
– Анхен, тебе стоит прислушаться к советам мудикуса, – произнес он. – Твое здоровье драгоценно для нас. И для всей империи. Нас ждет трудный год.
– Снова обращался к астрологу, Эрнест? – спросила императрица.
– Да, Анхен. Но я и без того знаю, что нас ждет. Тревожное чувство не покидает меня. Потому мы с Бенингной стали на страже возле тебя.
– Я вижу это. А где мои придворные?
– Уже три дня почти никого нет, Анхен. Только те, кто дежурит и у твоих покоев по долгу службному. Ты же знаешь придворных, – ответила Бенингна. – Приходили также справляться о твоем здоровье от Остермана.
– А мои шуты? – спросила императрица.
– Только Буженинова, Юшкова и Новокшенова часто приходят. А остальные попрятались по своим домам и там сидят безвылазно. Нет службы для твоих шутов, Анхен.
– Ничего! Я скоро поднимусь. А то многие уже похоронили меня. Небось к молодому двору все перебежали? Так? Знаю я их. Ну, ништо! Я скоро им покажу кто я такая. Надеются, что я помирать собралась? Не дождутся.
Анна была упряма и её решимость подняться, с постели и выти к придворным Бирона порадовала.
– Завтра у спальни моей всех шутов собрать! – приказала императрица. – И всех фрейлин собрать! Болтушки путь трещать без умолку готовятся.
– Будет исполнено, Анхен! Я отдам приказ! – ответил Бирон.
– Вы с Бенингной единственные для меня друзья и слуги верные! Того не забуду!
– Мы и там много твоими милостями обласканы, Анхен. Я по твоей воле герцогом стал.
***
Когда Бирон вышел, Бенингна склонилась к самому уху царицы.
– Анхен, я не могла сказать при моем муже.
– Что? Что у тебя, Бенингна?
– Верные люди донесли, что на даче у кабинет-министра твоего Волынского персоны некие собираются. И собираются со злонамеренными целями. Они думают, что не встанешь ты с кровати более, и о судьбах империи думают сами.
– Про империю свою я сама подумаю! Она моей заботы требует! Моей!
