– Дак Лизка то, и на лицо поприятнее чем, Анна Леопольдовна. Цесаревна наша особа приятная. Лакомый кусочек, – сказал Еропкин. – Так что, нет в том ничего плохого, что мужчин она любит. А что Алешка Розум роду мужицкого, так что из того? Не немец же. При Петре много кто из мужиков до высот властных поднялся.
– Что-то не могу вас понять, друзья мои любезные, – поднял голос Артемий Петрович. – Про что толкуем? Анну Мессалиной зовете за то, что одного Бирена нынче подле себя имеет. А ранее и любовников, что при её особе были, можно быстро сосчитать. А что до любовников Елизаветы? Пальцев не хватит у всех на руках дабы сосчитать.
– Но она дочь Петрова, Артемий! – вскричал Соймонов. – Про сие забывать не следует.
– Да что из того? Это её не делает императрицей. Кто скажет, достойна ли она дела петрова? Может и похуже Анны при ней станет!
– Не дело такие слова говорить, Артемий! – прервал Волынского Мусин-Пушкин.
– Значит вы все за Елизавету? – спросил кабинет-министр. – И ты, де ла Суда?
– Если Анна скоро умрет, то нам стоит действовать! Вот с этим я согласен, – сказал Жан де ла Суда. – И Елизавета для нас отличный шанс! Для всех.
– Вы так думаете? – снова стал возражать Волынский. – Сей вариант можно рассмотреть, токмо после того как иного выбора для нас не будет, господа. Но торопиться не стоит!
– Что сие значит, Артемий Петрович? Али против ты кандидатуры Елизаветы Петровны? Говори прямо!
– При Елизавете много кто сейчас состоит. Сами про сие подумайте. И все они, эти мелкие дворянчики, гвардейские сержанты, да и простолюдины вроде Розума Алешки, ежели цесаревна на трон сядет, захотят при ней места важные занять! А что получим мы? Я что получу?
Волынский желал власти лично для себя, а не только блага для империи Российской. Он хотел стать новым Меньшиковым.
– Мерзкое властолюбие сжигает тебя, Артемий Петрович! – строго сказал Соймонов. – Что наша жизнь перед Россией и перед величием её! Россия останется и после нас, Артемий!
– Да токмо ли про себя я думаю?! Но мои проекты по преобразованию империи требуют власти для меня. Я могу все обустроить, не так как было до сих пор. Ведь много непорядка у нас! Сами посмотрите. Чиновники воруют столь много. Образования народного нет. Мужик наш во тьме прозябает без просвещения истинного. Крестьяне в состоянии рабском! Как все это изменить? И если мы у руля империи станем, то это сделаем! А если нет, то кто поручится, что люди Розуму Алешке
