Чарли наконец-то оторвал глаза от пола и скривился в иронии.
– А с какой стати я должен Вам верить?
– Хороший вопрос, но времени на беседы у нас нет. Сам разберешься, ты умный. Освобожусь, тогда мы с тобой посидим и все обмозгуем… Да?.. А пока для безопасности запихну-ка я тебя подальше в личные покои суря Коммерческого президент-директора. Это сказка. Четыре этажа, внутренний лифт, зимний сад, бассейн с джакузи, тренажерный зал, спальня – чудо. Древние козлы-короли, всякие нумерованные Луи и прочие разные султаны Гаруны аль Рашидовы, таких не имели отнюдь. А уж бар, это доложу я тебе, нечто. Вот, держи ключи. Этот от лифта, этот от бара. Все в твоем распоряжении, только не напивайся. И запомни, за пределы покоев ни ногой, там смерть. Я не шучу, смерть грозит тебе не только в городе, но и тут тоже… Нет, приставлю-ка я к наружным дверям покоев еще одного бодигарда. Сторожить не столько тебя, сколько окружающий мир от тебя, чтобы не лез ты, куда не надо. Да?.. Очень уж ты у меня шустренький пусик. А так бодигард тебе еще и послужит защитой, если вдруг.
Инптуд внимательно посмотрел на пусика. Пусик вид имел постный, в глаза не глядел. Инптуд покачал головой и вздохнул.
– Ох, парень, умный-то ты умный, но дура-ак!.. Никак нельзя тебя тут оставлять одного, да что ж делать?
– Вы бы все-таки определились, умный я или дурак, – пробурчал пусик обиженно.
– Чего ж тут определяться? – удивился Инптуд. – Во всякой умственной дури занудной ты, похоже, гений, а во всем остальном идиот хуже олигофрена. Гендиот какой-то. – Инптуд снова горестно покачал головой. – Одни твои мокрицы в девичьих трусиках чего стоят! Девичье…ну… все это вообще… – это же восхитительное чудо природы! И если девушка тебя допускает…
– А если не допускает? – сварливо перебил Чарли.
– Тьфу, ты, прости господи, – Инптуд даже скривился от отвращения. – Ничего лучше, чем переправить им туда мокриц, ты придумать не смог?
– Я-то бы сообразил, да только от себя ничего не оторвешь.
– Ты, парень, не просто дурак. Ты дурак безнадежный, – сказал Инптуд с полной убежденностью в собственной правоте. – Дубина стоеросовая. Знавал я в курсантские времена одного такого умника по фамилии Кантор. Так он однажды огонь тушил, плюхнув сверху охапку соломы и ногами по той соломе топчась. Боялся, что иначе брюки шерстяные загорятся. Еле спасли гендиота.
– Хорошо хоть не полимерные были штаны, – пробурчал Чарли, не отрывая глаз от пола. – А то, может, и не спасли бы… героя.
