– А ты что можешь Полинке это передать? – заметила веселье в лице жениха Милана.
Миша не ответил, а стал исполнять нечто странное: – Ту-ту. Ту-ту-ту. Ту-ту-ту.
Милана и Вениамин с удивлением слушали бесконечное ту-ту, пока ратник не шикнул на Мишу. Они пришли в лагерь и стояли между большими шатрами, в один из которых завели Полину.
– Что это было? – прошептал Веня.
– Наша с сестрой азбука Морза, – подмигнул Миша.
*– стихотворение «Песенка гусара» Д. Самойлова (1985), положенное на музыку В. Бардом, воспринимается многими как старинная казачья песня.
Глава 16
– Ты не юли. Раз баба Авдотья засомневалась, значит не порядок. Так и получилось. Ты знала куда идти. Сговорились, это очевидно. А то, что напали они на тебя, так не признали сперва. Ты мне голову не дури. С кем вы в договор вступили, что пообещали? Вижу же следы от оков у этих троих, может шкуру свою защищали, да свободу выторговали, – серчал воевода.
– Дмитрий Иванович, ну услышьте, что я вам говорю. Знаю я их, с братом Мишкой и женой его Миланой в Москве вместе у купца Хлебникова работаем. С ними сынок его, Венечка. Я к реке шла, потому что меня там нашли. Думала, может, вспомню что, – мило улыбалась Полина.
– Увезти. Остальных по одному тащите, – приказал воевода.
Арестованные сидели на поляне между шатрами. Воевода Хворостинин выслушал всех и прохаживался рядом, возвышаясь грозной тучей. План Вени сработал. На лице военачальника блуждало недоумение.
– Вот что соколики, некогда мне свами разбираться. Отправлю я вас куда надо. Там быстрее сведают, чьего купца вы будете. А коли соврали, так мигом дознаются, – махнул рукой воевода, подзывая подручного Ерёму и приказывая ему снарядить повозку.
Миша внимательно вслушивался в распоряжения подручного воеводы, с нетерпением ожидая, когда сестру усадят рядом. Ерёма определил троих ратников для выполнения поручения.
«Четвёрка колодников прочно прикована в телеге. Ещё четвёрка сопровождавших и четвёрка коней» – сводил не весёлую математику Миша.
Один ратник сел на место кучера, трое других верхом. Не успело солнце дойти до пика, как путники покинули стан, под зорким наблюдением двух пар глаз.
Баба Авдотья ни как не могла разобрать, что тараторит Коргоруш.
– Хватит молоть языком! – прикрикнула она. – Твоя работа, что девка ушла?
Помощник домового кивнул.
– А те её за лазутчицу приняли?
Коргоруш снова кивнул.
– Ну, такова её судьбинушка, – всплеснула руками баба Авдотья.
– А мы разве не пойдём Полинку вызволять? – спросил Коля, наблюдавший за этой сценой с печи.
