«Это же надо, так вляпался! Он, скорее всего, иттатер. Я о нём точно не читал, и никто не упоминал это имя».
– Ты, – икнул, – сэкономил две тысячи пекуний на торгах, мы всё слышали. Даже не вздумай врать! – продолжал тираду Кдау Череполом. – Сомневаюсь, что ты брал на три свечи лишь двадцать тысяч. Давай так рассчитаемся, всего пять… Нет, шесть тысяч твоих пекуний, и ты нам ничего не должен.
– Но… но… это не мои деньги, – замямлил я.
– А чьи же? – прижались они ко мне.
– Они мои! – уверенно вступил в разговор знакомый голос.
– Это ещё что за герой? – воскликнул Кдау Череполом, даже не икнув, и достал из своей синей мантии оружие, напоминающее арбалет, а после нацелился в Триментрия и спустил курок, но промахнулся.
– Ты, – и вот теперь икнул, – я вижу, не знаешь обо мне. Кдау Череполом! Я…
– Ну почему же, знаю, – перебил его Триментрий. – Раньше у тебя было богатство, власть, влияние, а теперь ты всего лишь наркот, который пользуется былыми достижениями.
– Наркот!? – Дважды икнул. – Уничтожить его! – гневно скомандовал своим приспешникам.
Втроём они побежали на Триментрия. Их вооружением оказались дубинки и кинжалы. От ударов мой напарник уклонялся, хватая их за руки и бросая через плечо. Он выглядел таким уверенным, естественным, словно играл с ними, как с детьми, не чувствуя ни малейшей опасности. Разозлившись от беспомощности своих приспешников, Кдау Череполом направил оружие на моего напарника. Я схватил его за руки, пытаясь помешать выстрелить. Выглядел он гораздо слабее, чем казался. Оттолкнул меня, ударил ногой в живот и прицелился в голову Триментрия, который к этому времени стоял над побеждёнными противниками и даже не смотрел в нашу сторону. Я не успел предупредить, а Кдау Череполом спустил курок…
Триментрий не видел выстрела, но увернулся. Азордный выпустил заряд ещё раз, мой соратник уклонился и оглянулся на нас. Смотрелось эпично и пафосно, мне понравилось.
– Я тебя узнал, ты Триментрий, – тихо сказал Кдау Череполом, и это последнее, что он успел произнести, перед тем как мой напарник удушающим приёмом его ослабил.
– Ты купил свечи? – спросил обыденным тоном Триментрий, продолжая давить шею дёргающемуся Кдау Череполому.
– Да, и сторговался до восемнадцати тысяч, – держась за живот, ответил я.
– Три за восемнадцать! А я тебя недооценил, – обрадовался напарник.
– Две. У него оставалось всего две.
– Девять за одну! Так их можно и за восемь в Инитии найти! – возмутился парень и отпустил азордного, тот шмякнулся на песок. – Давай обратно мои пекунии и свечи. Идём скорее, пока нас не заметили.
