Сергей Сергеевич проходил мимо дома. Приветливый молодой парень махал из окна ручкой, улыбаясь и явно проявляя дружелюбные намерения.
Бывало, он завидит в начале улицы прохожего и немедленно широко раскрывает руки, зазывая незнакомца взглянуть на его доброжелательность. И это не было фанатично. Сидит ещё у окна с книжкой, припавши губами к осеннему кипяточку, улыбнётся так по-простому, не особенно вдавливаясь в проходящую мимо и по своим делам персону, а легонько, по касательной, добренько, добровато, не пытаясь причинить неудобств, опалит своей самостью.
И Сергей Сергеевич, завидя себя в этом пареньке, аккуратно ступил в его сторону. Второй (такой, который бесстрашно ломится в направлении воли, который присутствует в каждом из нас, который может разгуляться лишь внутри) Сергей Сергеевич смело изобразил по-доброму выстроенную ухмылку, направился прямиком к дому паренька. Тут что-то сбилось, сломалось. Неприятный момент. Неведомо как поменявшиеся местами Сергеи Сергеевичи образовали странность: теперь уже не настоящий Сергей Сергеевич шёл, помахивая ручкой на ручку паренька. Благо, опомнился и уже… но механически продолжил идти. Улыбка не сползала. Не совладать. Потерял контроль. Паренёк же мигом уничтожил свою улыбочку, после чего крикнул:
– Эй! Ты куда?
Сергей Сергеевич не мог броситься от себя (в то же время находился очень далеко), всё также приближаясь к дому паренька. Ох, уж эта защемлённая улыбка…
– Стоять! – напрягаясь, паникуя, крикнул паренёк.
Ручка Сергея Сергеевича работала маятником по-прежнему.
– Стой! Стой, сука! – разозлившись, во всё горло кричал паренёк. Его злость мешалась с невероятным страхом и он не унимался. – Куда ты!
Сергей Сергеевич шёл… Шёл и шёл… омертвевший… А его… кричал… орал, как… очень безумно, оглу… пространство.
К сожалению, отключился. Но позже Сергей Сергеевич вспомнил, что происходило дальше, а именно: ему удалось избежать полного забетонирования и он поспешно скрылся подальше от паренька, испугавшегося до беспамятства.
