».
***
– А ты о чем думаешь? – спросил Эльдар, нарушая тишину.
– О том, что сейчас можно признаться. Носил в себе ЭТО всю жизнь…
Я замолчал, решая: говорить или нет?
– Не тяни! – подзадорил Эльдар.
– Помнишь, я рассказывал, что в ранней юности, в деревне у бабки, влюбился в девочку Аленку. Потом ее приезжий паренек увел – Тимуром его звали. Увел, поглумился, и бросил.
– Как не помнить. Люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные.
– Да. Этот Тимур… Он помучить меня хотел – влюбленного идиота. А, потом, случайно утопился.
– Ну.
– Так это я его утопил. Своими руками. Прикинулся лучшим другом, заманил на карьер, подтолкнул к омуту. А затем, пролепетав заранее придуманный приговор, казнил его водой за ОСКОРБЛЕНИЕ ЛЮБВИ: вдохнул воздуха побольше, нырнул под Тиму, обхватил за ноги; потянул на дно, и держал, пока тот не перестал трепыхаться. И лишь потом вытащил на берег. Так и жил с этим до сегодняшнего дня.
– Жалеешь?
– Нет. Он меня сильно обидел. Сейчас поступил бы так же. Мне больше кота жалко.
– Правильно. За ВСЕ нужно платить.
– А еще я думаю о твоем допущении, что мы скоро умрем.
– Умрем.
– Спасибо, успокоил. И, если это правда, то меня терзают два одновременных сожаления. Взаимоисключающих. В первом я жалею, что не совершил еще стольких грехов. Я хотел их совершить, мечтал о них, но не совершил. Я, банально, боялся. Теперь жалею.
– У всех бывает… А второе?
– Это скорее страх, чем сожаление. Теперь я знаю, что смерть физического тела – не конец.
– Это знание много стоит.
– Да. И если бы не мои грехи, я этого бы не знал.
– Не согрешишь, не покаешься…
– Но теперь я боюсь этого знания! Я боюсь умирать. Боюсь, что ТАМ придется расплачиваться за ВСЕ.
– Нужно идти, – сказал Эльдар, поднимаясь.
Глава двадцать пятая
Ночь с 20 на 21 февраля 2014 года
(продолжение)
***
Мы оставили уже ненужный инструмент, и пошли к выходу. Наводить порядок было некогда.
Где-то под сердцем, едва проявленной искоркой, пекло стыдом и сожалением, что мы так бессовестно поступили с монахами, с их святыней: разворошили, испоганили.
Ступая за Эльдаром, я чувствовал, как его терзают похожие мысли. Но сейчас это УЖЕ не имело значения – мы оба совершили страшный грех и назад дороги нет.
***
Мы подошли к выходу из Пещер, вернее – входу, которым несколько часов тому назад заходили.
Эльдар прислушался, кивнул на ступени, ведущие вверх.
Он начал подниматься, я за ним.
Мы вышли в вестибюль. В свете наших фонарей огромное стенное панно бликовало черным и красным. Суетливый луч выхватил несколько фигур с рогатыми головами.
