– Древнескандинавское, – сказал размазано, чувствуя, как пьянею. – Означает «Воин огня».
– Во-ои-н! – передразнила Физичка. – Так вот, Воин, выучилась я и стала человеком – как мамка хотела. ЧЕ-ЛО-ВЕ-КОМ, а не женщиной. Бесполым, серым, начитанным, никому не нужным человеком.
– Ну…
– Подожди, дай женщине кончить! – хихикнула Елена Петровна, пьяно подморгнула, стукнула кулаком мне по колену. – Ты же мною тогда побрезговал. Я знаю. Тебе… Всем вам, мужикам, свеженького подавай, простенького, глупенького. Чтобы глазками хлоп-хлоп, улыбалось, не противилось, жопкой виляло. Не грузило – одним словом.
– Не всегда.
– Всегда! Я других не встречала! Когда над книгами сидела, всё думала: выучусь, встречу принца такого же умного, как сама. И будем мы с ним долгими зимними вечерами книги читать, о Чехове говорить, о Бетховене, а потом в кровать, чтобы не заснуть полночи. Дождалась! Мне двадцать семь. Ещё три порожних года – тридцать стукнет. Кому я тогда нужна? Я и сейчас никому не нужна!
– Мужиков много одиноких, – вставил я. Физичкина истерика ужас как надоела. Тут бы в своих делах разобраться.
– Каких мужиков много? – шмыгнула носом Физичка. – Алкоголиков разводных, вонючих трактористов! Я не для того училась, чтобы им рубашки отстирывать да с вытрезвителей домой таскать. Я принца хочу! А принцев нет. Все принцы женились на простых и глупых. Им не нужны законы Ньютона. Им нужно, чтобы молчала, давала и улыбалась, а ещё готовила каждый день по три раза свежее.
Физичка уставилась на меня изучающе, подмигнула.
– У тебя много баб было? Ну, которых…
– Нет. Одна, – сказал правду. Если считать Зину и не считать распутного детства. Потом вспомнил о загулах в общежитии, но смолчал.
– Не бреши! Такой красавец – и одна! Мало верится. Ладно, всё равно не скажешь. Давай лучше выпьем, а то мне от разговоров в горле пересохло.
Опять наполнила стопки. Не чокаясь, выпила. Я лишь пригубил, но, перехватив осуждающий взгляд, глотнул до конца. Почувствовал, как из желудка поднимается горький комок. Принялся усиленно закусывать.
Физичка кивнула, придвинулась, уперлась круглым коленом мне в ногу. Шерстяная юбка задралась, открывая толстые ляжки. Попытался отслониться, но стул застрял ножкой меж досок рассохшегося пола – пришлось терпеть. Физичка наклонилась, разя перегаром, проникновенно зашептала.
– Была у меня подруга в институте – Верка. В одной группе учились, в одной комнате в общаге жили. Вернее, я в нашей комнате жила, а Верка всё больше по хлопцах кочевала. Наши заучки её не любили, шлюхой обзывали, а Верка улыбалась да знала своё. Нагулялась, окрутила профессора, замуж выскочила. Сейчас в Киеве живёт, двое деток. Жизнь удалась, а?
