Повзрослев, к годам пяти, обнаружил, что со мной не всё так просто. Это стало самой большой тайной, и я никому не мог признаться, что состою не из двух половинок, как все, а из шести – кроме души и тела во мне живут ещё четыре существа. Вернее, три и одно. Три постоянные, а последнего, четвёртого – его как бы нет. Оно само по себе, но благодаря Нему я узнал о невидимом своём уродстве.
Первым существом, рассудительным, был Гном, в последствии названный Гномом Трезвомыслия. Он жил в голове, между мозговых извилин, впитывал услышанные или вычитанные поучения, хорошие манеры и прочие качества воспитанного мальчика. Гном был до тошноты благоразумный, скучный, но незаменимый при подготовке уроков, игре на публику и прочем лицемерии, которое называют хорошими манерами. Возмущённо надувая щёчки, стуча кулаками, он вечно спорил с остальными населенцами моей ущербной сущности, безуспешно призывал к порядку и благоразумию.
Бедный Гном, как мягкий учитель, игнорировался своевольными учениками. Зато после разгромных поражений на полях страстей, он отводил душу, нещадно обличал непослушных соседей, которые скулили по углам и зализывали раны.
Вторым существом, обитающим у сердца, а возможно, в нём самом, был инфантильный персонаж, вроде Пьеро из Нечаевского фильма. Но в отличие от Пьеро большого (суть меня), этот ранимый субъект, ничего, кроме высоких эмоций, не принимал. Любуясь капельками росы на утренних цветах, пурпурными зимними закатами или совершенными рифмами, он впадал в экзальтацию, не чувствовал под собой земли и постоянно влезал в нелепые ситуации.
Это он влюблялся в очередных мальвин, не слушал наставлений Гнома, а затем страдал, обливался горькими слезами, приводил большого Пьеро в уныние. Это он, насмешник, свел меня с Зиной, а потом обрёк на трёхгодичные хождения «за ручку», морща носик от любой нечестивой мысли.
Третьим населенцем, который доставлял наибольшее беспокойство Гному и ввергал маленького Пьеро в брезгливый ужас, был Чёрт, вольготно разместившийся внизу живота. Повзрослев, я гордо назвал его Демоном Плоти, отдавая дань фаллическим культам. Однако власть Чертяки простиралась далеко за пределы первичных мужских признаков. Он тоже вечно влюблялся и желал, но в отличие от Пьеро, вместо держания девочки за руку, подначивал держать её за ногу.
Разбуженный в раннем детстве, но затем изгнанный книжной юностью в темные пещеры (почему и случился конфуз с Зиной), Демон никуда не исчез, продолжал существовать латентно, проявлялся подглядываниями под девичьи платьица да предсонными фантазиями.
