) Что это? Да не надо, ты что, сынок?
Глебов сует деньги Бабке в карман старенького коричневого пальто.
ГЛЕБОВ. Бери-бери, гроб себе новый купишь. Не вырони, только, господи.
Глебов выталкивает бабку и не берет деньги назад. Бабка хватает саночки, тащит их за собой. Веревочка от саночек цепляется за дверь. Полозья стучат об стенку. Бабка с саночками исчезает.
Марк закрывает простыней труп бабкиного сына.
МАРК. Жалко ее, да ведь?
ГЛЕБОВ. А что ее жалеть? Дура бабка.
МАРК. Сами ж деньги ей дали. Все у вас дураки. Сами-то кто?
Глебов садится за стол, на место Марка. Вытягивает журнал из стопки.
МАРК. У меня тоже бабушка в бараке выросла. На Алтае когда жили. В Мамонтово. А потом в институт поступила. Сама. Представляете? Физиком-ядерщиком стала! Там в институте женилась тоже. В смысле замуж вышла. Дочку первую родила. Мою тетю. А потом они семьей, в Казахстан перебрались. На полигон. Ну там, где бомбы взрывают.
Глебов показывает журнал Марку. Там на развороте голая телка.
ГЛЕБОВ. Смотри какие сиськи! Ты поди таких вживую и не видал. Хочешь такую?
Глебов дальше рассматривает журнал.
МАРК. Вы специально так, да… Вам же плохо… Я знаю… Вы не из-за нее здесь, не из-за Елены своей, и не из-за того, что ей пообещали, вы тут из-за себя. У вас просто все закончилось, прошло, да?
Глебов начинает насвистывать, увлеченно рассматривая журнал с фотографиями телок.
МАРК. И ничего не будет уже. Никогда. И вам плохо от этого. Ничего не будет, ни любви, ничего другого. Жизнь уже в колее и не развернуть. На саночках везут. Можно только ехать куда едет и оглядываться.
ГЛЕБОВ. (продолжая рассматривать фотки телок в журнале) Ого, какая! Хорро-ошая!
МАРК. И то ничего не помнишь, обрывки одни. Картинки какие-то, да? Может и не так все было. Может вообще ничего не было. Не было и не будет. Вы думаете, что вы тут ради жены, а вы тут ради себя. Чтобы хоть чуть-чуть, хоть что-то вспомнить. Вернуть немного.
ГЛЕБОВ. (поет вполголоса, не отрываясь от журнала) Тум-ту-дум-ту-дум-ту-дум-та-дам. Неее было ииии не надооо!
Марк стоит у каталок и смотрит на Глебова. Сильный стук со стороны морга.
ГЛЕБОВ. Елки! Так и самому можно концы отдать.
Глебов бросает журнал на стол и поворачивается к Марку.
ГЛЕБОВ. Дать бы тебе ремня. Только вот ребро и так болит. Фигню какую-то несешь. Мне всего сорок пять, у меня жена, любовница, ребенок есть, дом. Денег… Денег вот нет. Все проеб. Да и хер с ними, с деньгами, еще заработаю. Или не заработаю. Я могу сейчас все послать. Все начать с нуля. Я с нуля знаешь сколько раз начинал? Я вот в самолет сяду и улечу в Таиланд. Найду там себе молодую тайку или двух. Или трех. И буду бухать. Или не буду бухать. Книжку буду писать. У меня все есть, и все было. А ты попробуй проживи еще так, чтоб у тебя все было. Не бабки, нет, хотя бабки тоже важно, а так чтоб у тебя в жизни случилось все – любовь, смерть, предательство, гавно всякое скользкое, радости всякие, я не знаю, вот ты когда-нибудь в глаза своему ребенку смотрел, а него там целая вселенная отражается? (
