Не было и не надо | страница 18
БАБКА. Так он у меня полжизни неодушевленный провел.
МАРК. А знаете почему?
БАБКА. Известно, что… Бухал по-черному. С малых лет.
ГЛЕБОВ. Почему?
МАРК. Потому что в русских сказках «мертвец» это живой персонаж, он ходит, говорит, есть, пьет.
БАБКА. Да уж, попить он мастак был. Чисто вурдалак. Ночь пьет, утро пьет, днем спит, а вечером в магазин за добавкой. Снова сидит и пьет. Из дома все вынес. Все туда. Диван пропил. Коляску соседскую украл, в коридоре общем стояла. Гроб мой пропил. Я себе гроб купила. Хороший гроб, нележаный. Думала, вот умру, полежу хоть спокойно. Чтоб тихо. И за яйцами поехала. На совхоз. Там дешевле яйца-то. И не эти коричневые. Раньше яйца все белые были. А теперь, как гавно. Вернулась – нет гроба. И в чем меня теперь хоронить будут? Дай, я хоть на него посмотрю.
Бабка и Марк подходят к крайнему столу. Марк поднимает простынь. Бабка рассматривает покойника. И вдруг смачно плюет.
БАБКА. Тьфу на тебя, скотина. Лежит себе, развалился. Огроменный вымахал. Где я такой большой гроб ему возьму? Всегда он был знаешь розовый, задастый. Здоровый был бугай-то. Насосется из бутылочки, я его в кроватку, и сама на смену. В ночную. Приду домой утром. Он дрыхнет себе, как котяра. А у самой ноги как в железе, плечи сводит. Смену отстояла. Тихонечко к кроватке подойду, чтоб не скрипнуло что, склонюсь над ним, а он сопит. Ровненько так. Чтоб у него животик когда крутило, это не… А как проснется сразу жрать просит. Своего-то молока у меня не было. Пусто в сиськах. Суну ему, чтоб не орал, а он ее всю до крови изжует. Соседка козу держала. Так я ему козлиного молочка. Последние копеечки отдавала. В гости приду, а самой разуваться стыдно, пятки на чулках стерлись, дырищи такие. Ноги под стол прячу. Ой, стыдно было. Молочко от козочки. Козлиной и вырос. Лучше б девку родила.
Бабка начинает тихонько поскуливать. Плачет.
БАБКА. (всхлипывая, почти шепотом) Заболел он у меня, маленький когда был. Весь горячий, задыхается. Мы тогда в бараках жили, в Кольцово. Ночь на дворе. Снег сыпет. Я его замотала в одеялко, и на саночки. К фельдшеру дежурному, пять километров. Все замело. Все. Фельдшер пощупал, порошок дал. Парацетамол. Идите, говорит. Назад его потащила. Сугробы по колено. Упала… Пойду я, сыночки. Завтра еще приду.
Глебов вскакивает и протягивает бабки деньги. Много денег. Целую пачку.
ГЛЕБОВ. Нате вот.
БАБКА. (утирая слезы большим грязным платком