– Помощник, будьте любезны помочь. Ну, как положено по должности, – я фыркаю над этой не то чтобы смешной шуткой и возвращаюсь к разукрашиванию живота.
Никакого движения. Странно, что это мой обычно исполнительный сотрудник решил тупить?
– Смит?..
– Кхм. Да? Что нужно… кхм… делать?
– Возьмите вот ту кисточку – мне нужны полосы на спине. Как у вас с рисованием?
– Вообще, не очень.
– Ну, вы уж постарайтесь.
Эрик наконец-то подходит, берёт со стола вторую кисточку и банку и начинает перемешивать краску.
Я возвращаюсь к животу. Нарисовал уже целых две полоски – а в комнате снова висит тишина.
Помощник, оказывается, в окно уставился. Я его что, позвал видом любоваться?
Хотел было наклониться к его уху, но из-за бурбона не рассчитал и чуть губами туда не ткнулся, говорю:
– Смит, выступление через час. Я не могу быть плешивым тигром, я же молодой и красивый.
– Да, конечно.
Поднимает кисточку и проводит по левому плечу – я еле сдерживаюсь, чтобы не дёрнуть лопатками, а то размазал бы.
– А вы можете… Ну, посильнее, что ли? Щекотно.
– Так?
– Да, нормально.
Я уже закончил с животом, Эрик дошёл до поясницы. Отлично, мы укладываемся в график.
Теперь, когда я сам не отвлекаюсь на рисование, ощущения от поглаживаний кисточки, спускающейся всё ниже, стали ярче. Непривычные.
Кошусь через плечо, что там со спиной. Выглядит здорово.
– Может, мне наклониться? Нужно закрасить всё как следует, чтобы не было белого перехода.
– Да, наверное.
Сделав шаг в сторону, облокачиваюсь на стол. Хм, а ведь это приятно… Кто бы мог подумать, что прикосновение влажной кисточки к пояснице может быть настолько возбуждающим? Надо будет вечером сходить в «Каталину», давно я там не был… Может, даже прихвачу с собой кисточку, то-то будет смешно. Хотя нет, лучше не стоит. Бордель – не то место, где стоит откровенничать, хотя бы и таким образом. Но вообще-то я нигде не откровенничаю.
При мысли о девушках из «Каталины» меховые трусы становятся тесными. Чёрт, вот бы прямо сейчас здесь оказалась какая-нибудь блондинка с пухлыми губами и мягкими руками! Прямо под этим столом. В памяти мелькает лицо Мирандэллы. Ох, какие у неё губы… Жаркие, нежные – как стояк обхватит, и язычком… Так, Син, прекращай! Сглотнув, я прекратил. Впереди выступление, а до девочек ещё нужно дожить.
Над головой раздаётся голос Эрика:
– Кажется, всё.
Выгнувшись, осматриваю поясницу. Ровно всё так, красиво. Хорошо, когда у помощника руки из правильного места растут.
