Человек бежал по темному переулку вслед за легкими шагами, притормаживал, чтобы не нагнать и не испугать, снова бежал и не знал, что делать.
Она вошла в кафе, оставила зонтик у входа, подошла к столику у окна и радостно, почти по-детски, прижалась к груди вставшего ей навстречу большого и красивого человека с послушными волосами.
Он смотрел на них с улицы – как тот смотрит на нее, как она улыбается. Как она поворачивает лицо к окну, как она этого не делает, как не она это делает, как это не она, это не она.
Окно постепенно запотело, стали видны только их силуэты, окутанные золотым сиянием, а потом только его отражение, отражение того, как он стоит, как он не стоит, как он уходит.
В депо трамваи недвижно светились своей пустотой среди деревьев, потом один за другим потемнели и заснули. Дождь перестал. Туман вернулся. Диспетчер уютно допил чай, дочитал журнал и тоже прилег отдохнуть.
Утро было холодное. Все трамваи как сонные гусеницы расползлись по своим маршрутам. Ни в одном из них контрабаса не было. Диспетчер сидел в своей комнате и решал кроссворд. Наконец он заметил мявшегося в воротах озябшего человека, который не решался, даже боялся войти.
Вдруг его здесь нет. Вдруг его нигде нет.
Диспетчер позвенел ключами и открыл дверь небольшой комнаты, в которой у узкого окна, нахохлившись как воробышек, кутался в свое пальто контрабас. Он обернулся на звук, увидел это жалкое родное лицо, и снова отвернулся к окну, неслышно выдохнув с облегчением. Человек обрадовался, подбежал к нему, обнял, контрабас неохотно отозвался неприятным звуком. Человек обнял его еще сильнее, расстегнул верхнюю пуговицу пальто и что-то шепнул пальцами по грифу, контрабас, обиженно хмурясь, все же тихо ответил ему своим привычным нежным, но немного охрипшим голосом.
Диспетчер, будучи поклонником идеи рационального подхода к действительности, продемонстрировал человеку небольшое колесо, валявшееся в депо без дела, и небольшую схему крепления, которую он набросал на задней обложке журнала.
Человек внял и с его помощью приделал колесо к чехлу. Диспетчер довольно вернулся к своим важным делам за стол у окна.
Человек обнял контрабас одной рукой, контрабас прильнул к его плечу, и они пошли рядом, неловко переступая через рельсы. Они вышли из ворот, и туман проглотил их как кисель ложку.
