– Валя, мне надо с ним поговорить! – Лиза решительным движением отодвинула домработницу и вошла в гостиную.
Отец сидел за столом, уронив голову на руки.
– Пап, что с тобой? – Лиза подошла и тронула его за плечо.
– Тошно, Лизка… Сил нет как тошно… будто душу из меня вынули… Причём ничего не помню из того как жил с ней и чувствую, что без неё тоже не могу… И самое паршивое не помню из-за чего расстались и какая она тоже не помню… Чувствую только что без неё пустота какая-то в груди образовалась… и ничем её не заткнуть… Чёрт.. ведь на коленях готов ползти, чтобы только вернулась и не знаю к кому… Представляешь? Не знаю, кого вернуть хочу… Лиз, я ведь долго с ней встречался?
– Да не очень…
– За «не очень» комнаты так переделать не успеть… кстати, я всем уже наговорил, что жена она мне, но никто… представляешь, никто не знает, кто она… я никуда её не водил… никому не представлял… вот идиот… Потому она и ушла, наверное…
– Пап, ну ладно так тебе убиваться… ушла и ушла… Другую найдешь.
– Лиз, опиши мне её…
– Внешне что ли? – озадаченно спросила Лиза, судорожно в мозгу прокручивая варианты как так расписать отцу его бывшую пассию, чтобы он охладел к ней.
– Внешне я пленки охраны видел… ты мне её поведение опиши… Скажи: мы ладили с ней?
– Да как тебе сказать… не особо вы с ней ладили…
– А почему я ей такое колье заказал, раз не ладили мы с ней? – отец полез в карман пиджака, долго пьяно там шарил, а потом выложил на стол ожерелье с сапфиром. – Я его вчера вечером в столе в её комнате нашел… даже не взяла… Это как же я её обидеть умудрился, что она такой подарок не взяла и в комнате какую-то гадость распылила, что у нас всех прям память всю отшибло… Ведь никто её не помнит, лишь ты… наверное потому что ближе всех к выходу стояла и не надышалась…
– Сашка тоже не помнит?
– Нет… ни Валя, ни Сашка… хотя её недорисованный портрет на полстены в мастерской его… Типа – это ещё одна незнакомка из мечты… а я потом смотрю пленки охраны и вижу – незнакомка его один в один моя бывшая… я его спрашиваю: как же ты говоришь, что я не знакомил вас, если рисовал её? А он: не помню и всё. Хотя какой с него спрос, если я сам её не помню? Прям хоть портрет публикуй в газете с подписью: «Умоляю: вернись!»
– Пап, ну зачем так унижаться… Она вон, чуть не отравила нас всех… вряд ли средство безвредное если на память так действует… А ты её умолять вернуться будешь. Зачем? Чтобы совсем нас всех отравила?
– Лиз, ты не понимаешь… Я не могу жить с такой дырой в душе… Я сам готов голову в петлю сунуть, лишь бы найти её и хоть раз перед смертью увидеть…
