Влетев в свои комнаты, она заперла дверь, но потом быстро отщелкнула замок, испугавшись, что это может рассердить мачеху, когда та придет. Постояв немного у двери, она прошла к себе в спальню и, упав на кровать, уткнулась в подушку.
Она ничего не понимала в происходящем. Не понимала, кто эти люди, с которыми общалась её мачеха. И люди ли они вообще? Не понимала, что они требовали от её мачехи и на что та, в конце концов, согласилась. Какие сферы? Какая граница? Как её мачеха может эту границу закрыть? Мысли в голове путались. Ей хотелось плакать, но слез не было. Был только страх. Всепоглощающий, липкий и опутывающий все её сознание своей паутиной.
Исходя из раздраженно-злого вида мачехи и её последних слов, её ожидало неминуемое серьезное наказание. Какое Лизе и подумать было страшно. Не просто же так гость обронил: «мучить у нас лишь ты мастерица».
Часы ожидания тянулись томительно. Лиза вся извелась. Она не могла ничем заниматься: ни читать, ни учить уроки. Возможно, её мог отвлечь компьютер или телевизор, но они были только на первом этаже. Отец был их ярым противником и запрещал детям бесконтрольно ими пользоваться. Ожидание ужасно измучило её, но она не смела нарушить приказ и выйти из своих комнат.
Когда за окнами совсем стемнело, утомленная Лиза свернулась калачиком в изголовье кровати и незаметно для себя уснула.
Проснулась Лиза оттого, что кто-то теребил её за плечо. Вздрогнув и открыв глаза, она не сразу в полумраке комнаты разглядела, что это брат.
– Сашка, это ты? Как ты меня напугал!
– Не пугайся. Я поесть тебе принес, – ласково обнял её брат. – А что ты не разделась, раз плохо себя чувствуешь? Надо было нормально разобрать кровать и лечь. Я думал, ты повзрослела, а ты всё, как маленькая, Лиз. Всё за тобой следить надо, – он сокрушенно покачал головой.
– С чего ты взял, что я плохо себя чувствую?
– Мать сказала перед уходом. Сказала, ты пошла к себе, потому что неважно себя чувствуешь, и чтобы я проследил, чтобы ты поела.
– Она ушла? Куда?
– Не знаю, Лиз. Сердитая она была очень, и я не стал ничего спрашивать. Сказала только, чтобы к ужину не ждали её. Кстати отец, когда приехал, сказал, что теперь с нами два её приемных сына жить будут. Слушай, давай я свет включу.
– Давай, – согласилась Лиза. – А ты что принес?
Сашка включил свет и повернулся к ней: – Картошку жареную и молоко. Как ты любишь, – он встал и шагнул к столику, где оставил поднос с едой. – Может, мне помочь тебе постель разобрать и лечь? А потом я поднос с едой тебе на кровать поставлю.
