Женщина вышла из круга теней и заплясала на траве.
Мужчина одной рукой подносил ко рту сигарету, а другой прикасался к теням. Они обретали человеческий облик – женщины, старики, юноши, мужчины, дети. Они выходили из редеющего круга теней, смеясь, а потом играли в салочки, гуляли под ручку, о чём-то спорили, собравшись в кружок. Некоторые просто сидели или лежали на траве. Мужчина с дымчато-серыми глазами задумчиво ходил среди них, то и дело поднося ко рту сигарету.
– И давно ты дымишь? – рядом с мужчиной возник высокий безбородый старик.
– Лет семьдесят, – мужчина с усилием выдохнул большое облако чёрного дыма, через пару мгновений растаявшее в воздухе. Откуда-то сбоку послышался удивленно-восторженный мальчишеский возглас. Старик толи уважительно, толи осуждающе покачал головой и отошёл.
Мужчина курил и смотрел в начинающее светлеть небо. Люди вокруг него притихли, ощущая, как близится к концу дарованное им время. Дети бродили по газонам, подбирая сосновые шишки, монетки, забытые игрушки. Пары молча обнимались. Старики спешили закончить разговоры. По парку расползалась тишина. Небо светлело. Мужчина бросил окурок в траву и прошёл в центр парка. Со всех сторон к нему потянулись люди. Он ощутил, как внутри сжимается холодная пружина боли.
– Я вернусь, – слова упали хрипло, с усилием.
Они стояли вокруг и смотрели на него. Июньские ночи слишком коротки.
Порыв предрассветного ветра разметал тела людей в клочья тумана, которые через несколько мгновений растаяли без следа. Их шепот остался в шелесте листьев.
Она сидела на кровати и смотрела на оклеенную обоями стену. Дымчато-серые глаза. Они преследовали её. Они были везде, на каждом лице, в отражениях, тенях. Они смотрели с лиц кассира гипермаркета и сварливой соседки, попутчика в маршрутке и лаборанта на факультете, девочки с ярко-красным мячом.
Она уже неделю не смотрела в зеркало, боясь увидеть… дымчато-серые глаза были везде, они следили за ней. Даже сейчас. Даже сейчас они смотрели из зеркальной глубины, из-под потолка, через окно.
Мысли и чувства толкались в тесном пространстве черепа. Голова начинала болеть. Она медленно помассировала глаза. Дымчато-серые. Она ударила затылком о стену. Голова до краёв наполнилась болью. Несколько секунд божественного безмыслия. Она ударилась ещё раз. Сильнее. Что-то хрустнуло, толи в шее, толи изнутри черепа.
Она вскочила с кровати, достала с полки цветные карандаши, фломастеры, набор гелевых ручек. Ладонь внезапно свела судорога. Карандаши, ручки, фломастеры рассыпались по ковру. Она, шипя и ругаясь, размяла затвердевшую мышцу, опустилась на колени и взяла в руки фломастер. По обоям проползла толстая оранжевая линия.
