Была среда, осуществить задуманное запланировали через два дня, в субботу.
Марк поинтересовался, что там, куда они собираются? Нужно ли ему как-то специально подготовиться? При взгляде на их недоумевающие лица у него возникло впечатление, что они словно бы впервые за этот вечер обнаружили его присутствие. «Марк, – сказала Серафима, – мне очень жаль, но мы не сможем взять тебя туда с собой». Остальные согласились с ней. Что там – они не знают. Да, они все были там когда-то в детстве, но воспоминаний об этом почти не сохранилось даже у них. Но они по крайней мере хорошо знают второе небо, он же в каком-то смысле еще только учится ходить. Если у них все получится, то когда-нибудь потом, когда они освоятся, там, за новым горизонтом, они возьмут с собой и его, пообещала Фани.
Но почему, интересно, они забыли, как в детстве путешествовали за второе небо? – задумчиво спросила Анатолия. Кто знает, развела руками Милана. А почему вон Марк забыл про них? Почему вообще люди забывают о таких вещах? Возможно, кто-то не хотел, чтобы они об этом помнили. Возможно, они сами в какой-то момент захотели об этом больше не помнить.
Потом они снова летали вдвоем с Никой. Она была ему рада, но казалась более обычного погруженной в себя.
Прощаясь ночью, Марк не выдержал.
– Я скоро уеду. Домой, – признался он. – Значит ли это, что мы больше не встретимся? Мы когда-нибудь сможем снова полететь вместе ко второму небу?
Ника обняла его. Сможем. Второе небо – это не небо над Москвой или каким-то другим городом. Второе небо – оно над любым местом, где бы ты ни был.
На следующий день после обеда у Егора вдруг резко подскочила температура. Марк и Зоя не могли ни на минуту отойти от сына, которого постоянно рвало и тянуло на унитаз. Пришедший врач диагностировал пищевое отравление, прописал антибиотик и активированный уголь и какую-то еще дрянь. Вечером температура поднялась до 39 градусов. К ночи ее удалось немного сбить, и Егор смог, наконец, уснуть, но он то и дело просыпался и просил пить.
Марк не находил себе места оттого, что не имеет возможности даже никак предупредить своих друзей, но оставить сына в таком состоянии он не мог.
На следующий день Егору стало чуть лучше, он даже немного поел. С наступлением вечера Марк поймал себя на том, что непроизвольно посматривает на часы, но, взглянув на Зою, увидев ее изможденное лицо, он предложил ей поспать, пообещав, что посидит с сыном, пока она отдыхает.
