Им навстречу поднялась другая девушка, взлохмаченный ореол светлых волос обрамлял ее округлое лицо. На выцветшей белой майке по холмам ее полной груди привольно расположилась ливерпульская четверка в разноцветных гусарских мундирах времен «Оркестра клуба одиноких сердец сержанта Пеппера».
– Нюкта вернулась! – крикнула она своим друзьям, а затем повернулась к Марку. – Привет! – сказала она.
– Привет, – отозвался Марк, прислушиваясь к своим ощущениям, к тому, каково это – снова опираться ногами о землю, а затем она сказала то, что он никак не ожидал услышать:
– Я рада, что ты снова с нами.
От этого заявления Марк опешил намного больше, чем от того, что ему довелось только что пережить.
– Снова? – переспросил он, поспешно перелистывая страницы собственной памяти. – Мы когда-то уже встречались?
Его собеседница вытаращила на него глаза, а потом повернулась к девушке, с которой Марк путешествовал по небу.
– Нюкта… он не помнит!
Спутница Марка, только что обретшая имя, едва заметно кивнула.
– Не помнит, Фáни, – тихо сказала она. – Ничего, не переживай ты так.
– Ну оооокей, – протянула та, которую только что назвали Фани, и снова посмотрела на меня. – Я Стефания, ребята зовут меня Фани. Приятно снова познакомиться.
– Я Марк, – представился Марк.
– Я знаааю! – засмеялась Фани. – Ну ладно, может, вспомнишь еще.
– А я Ника, – негромко сказала девушка, чью ладонь он все еще держал в своей, и с улыбкой освободила свою руку.
– Приятно познакомиться, – повторил Марк, – или снова познакомиться.
Фани опять засмеялась и по-дружески стукнула его в бок.
– А это ребята…
Прислонившись спиной к стволу акации с потрепанной книжкой в руках сидел Валентин. Его голова была выбрита как у призывника, но очки в тонкой оправе придавали ему вид, скорее, ученого. Он дружелюбно улыбнулся Марку и, пожимая его руку, подбодрил его, признавшись, что тоже не сразу вспомнил. Сжимая в руках ракетки для бадминтона, к ним подошли Севастьян и Анатолия. Они представились и, обнявшись, сказали, что рады его возвращению. Волосы у обоих были почти черные и прямые, они опускались ниже плеч, что делало эту пару похожими на брата с сестрой. Милана была в темно-изумрудном платье с рукавами, при взгляде на которое Марк подумал, как ей, должно быть, жарко. Ее темные волосы были стянуты на затылке резинкой. Взгляд ее поначалу показался Марку меланхоличным и даже немного злым, но злость эта была какой-то рассеянной, не направленной на что-то конкретное. Приглядевшись, она тоже узнала его, и Марк увидел, как на месте злости и досады вдруг появляется искренне приветливое выражение.
